Вечером 4 октября снова позвонил П. А. Артемьев. Слышимость была хорошей, и в 
голосе командующего отчетливо чувствовалась предельная усталость. Он очень 
коротко проинформировал меня об обстановке, сложившейся под Тулой, и подчеркнул 
необходимость немедленного выведения на оборонительные рубежи воинских 
формирований, способных принять на себя неизбежный, по его мнению, в самое 
ближайшее время удар противника. Просил передать приказание М. С. Громадину 
срочно направить под Тулу два зенитных артиллерийских полка или отдельных 
дивизиона. Заканчивая разговор, Павел Артемьевич обещал связаться со мной еще 
раз попозже. Но где-то около полуночи последовал звонок от Василия Гавриловича 
Жаворонкова. Он сообщил о том, что Артемьев уехал с группой командиров в 
сторону Малоярославца и связь с ним утеряна. Положение становится все более 
угрожающим: прибывшие соединения 1-го гвардейского корпуса, части местного 
гарнизона пока отбивают атаки противника, но его нажим усиливается с каждым 
часом. 

Я вызвал начальника ВОСО полковника А. Г. Чернякова и вместе с ним переговорил 
с Наркоматом путей сообщения и комендантами нескольких станций об ускорении 
продвижения к Туле и Калуге эшелонов 1-го гвардейского стрелкового корпуса, 
управления 49-й армии, 5-й гвардейской и 194-й стрелковой дивизий. 

Отпустив А. Г. Чернякова, потушил свет, поднял светомаскировочную штору и 
открыл окно. Стояла глубокая ночь. Погруженный во тьму город отдыхал. Немного 
подышав свежим воздухом, закрыл окно, прилег на диван, чтобы отдохнуть хотя бы 
пару часов. Но сон но шел и, ворочаясь с боку на бок, по привычке перебирал в 
памяти самые неотложные дела, которыми предстояло заняться с утра наступившего 
5 октября. Мог ли я подумать тогда, что именно этот день станет для меня самым 
трудным за всю предыдущую, если не сказать, 0 последующую жизнь. 

В шесть утра в кабинет вошел порученец старший политрук В. С. Алешин и открыл 
окно. В прокуренное помещение ворвался сырой осенний воздух. Отходить ото сна 
не было необходимости: по существу, мне так и не удалось сомкнуть глаз. 

Через 15 минут, после обязательной физзарядки и утреннего туалета, чувствуя 
себя достаточно свежим, уже сидел за рабочим столом и, отхлебывая из кружки 
крепчайший чай, просматривал поступившие ночью донесения. 

Ровно в 8.00 пришел с докладом начальник штаба И. С. Белов. Наверное, следует 
напомнить, что по воле обстоятельств мне довелось в эти дай совмещать в 
единственном лице командование округом, то есть пребывать в качестве 
руководителя, никакими положениями и инструкциями не предусмотренного. Этим в 
значительной мере объясняется характер всех моих последующих действий. 

И. С. Белов доложил, что за минувшую ночь сколько-нибудь значительных событий 
не произошло, однако проводная связь Наркомата обороны со штабами Западного и 
Резервного фронтов все еще не восстановлена, что, как заметил И. С. Белов, 
какому-либо разумному объяснению не поддается. Что только ни делали связисты, 
но переговорить с кем-либо из работников штабов этих фронтов не удалось. Связь 
Генерального штаба с Брянским фронтом неустойчива: южнее Брянска части 13-й 
армии и группы генерала Ермакова ведут тяжелые бои, в районе Мценска противник 
перед рассветом возобновил наступление, а положение 50-й армии остается не 
выясненным. 

Доклад окончен. Задав несколько вопросов, я отпустил Белова. 

Из Тулы позвонил командующий. Он просил потребовать от штаба округа ускорения 
формирования дополнительных трех артиллерийско-пулеметных батальонов, так как 
14-я бригада заняла оборонительный рубеж в другом районе. 

В десятом часу утра поступил первый тревожный сигнал с запада. Начальник 
оперативного отдела строительства рубежа полковник Д. А. Чернов, находившийся в 
Малоярославецком укрепленном районе, по телефону доложил, что рано утром на 
шоссе задержаны повозки и автомашины из тылов 43-й армии, а также отдельные 
военнослужащие, утверждавшие, что противник начал наступление: 
немецко-фашистские войска атакуют нашу оборону с применением большого 
количества танков, вражеская авиация беспрерывно бомбит наши войска, некоторые 
наши дивизии уже ведут бой в окружении. 

Как мало все это было похоже на обстановку, доложенную только что начальником 
штаба! Именно разительное несоответствие давало повод отнестись к новому 
сообщению с предельной осторожностью, заподозрить, в частности, возможность 
дезинформации. Был отдан приказ полковнику Д. А. Чернову выставить на всех 
дорогах западнее Москвы хорошо вооруженные заставы, задерживать и подробно 
опрашивать отходящих к столице военнослужащих и гражданских лиц, а в 
направлении Спас-Деменска выслать на автомашине разведку во главе с надежным 
командиром. 

Как будто все сделано правильно. Видимо, скоро Чернов доложит и прояснит 
обстановку. Но выжидать результатов нельзя. Звоню Д. А. Журавлеву, спрашиваю, 
нет ли каких-нибудь новых данных от передовых постов ВНОС о положении на