м подсчетам, за период с 1 октября 1969 года по 1 
декабря 1971 года общие боевые и небоевые потери советской группировки 
составили около 25—30 человек***.
     * История авиации. 2001, № 3, С. 52.
     ** Дроговоз И. Необъявленные войны СССР. Минск. 2004. С. 348.
     *** Булыгин В.Я. Война в небе Египта // Техника и вооружение: вчера, 
сегодня, завтра. 2000. № 3. С. 26.
85
     К концу июля 1970 года стало очевидным, что война между Египтом и Израилем 
зашла в тупик. Она могла с переменным успехом продолжаться еще длительное время.
 Тогда США выдвинули план мирного урегулирования ближневосточной проблемы, 
получивший название «плана Роджерса». Он предусматривал прекращение огня на 90 
дней. СССР и Египет (не без давления Советского Союза) поддержали американскую 
инициативу. Израиль же затянул с ответом. Однако вскоре ситуация резко 
изменилась. В результате огня советских ракетных дивизионов израильская сторона 
понесла ощутимые потери и была вынуждена принять «план Роджерса». 8 августа 
1970 года наступило перемирие.
     Объявленное на три месяца перемирие по разным причинам растянулось на три 
с лишним года. Все это время советские специалисты должны были «обеспечивать 
боеготовность египетской армии» и выполнять «специальные задания».
     О том, что это были за задания, рассказал один из участников 
«спецкомандировки», летчик 47-го отдельного гвардейского разведывательного 
авиаполка ВВС СССР Николай Левченко:
     «Еще в конце года (1970-го. — А.О.) зашла речь о том, что намечается 
какая-то спецкомандировка летного и технического состава, эксплуатирующих 
МиГ-25. То кадровики, то особист по одному вызывали народ на собеседование, и 
во второй половине марта вызывавшиеся куда-то растворялись. Потом оказалось, 
что все наши «исчезнувшие» люди в Египте. Туда, на авиабазу Кайро-Уэст, 
отправили 63-й ОАО (отдельный авиационный отряд), сформированный из летчиков и 
авиаспециалистов НИИ ВВС, ОКБ Микояна, МАП и нашего полка. На вооружении отряд 
имел четыре МиГ-25Р/РБ. Из тех, кто в полку начинал летать на МиГ-25, в отряд 
попали Н.П. Чудин, А.И. Уваров, Н.П. Борщев и Ю.В. Марченко.
     С мая 1971 -го по апрель 1972 года летчики отряда выполняли разведполеты 
вдоль Суэцкого канала, затем и восточнее, а уже к зиме — и над территорией 
Израиля. МиГ по своим высотно-скоростным характеристикам оказался такой машиной,
 что средства ПВО Израиля были не способны пресечь его разведывательные полеты. 
На эти задания летали не только летчики-испытатели, но и летчики нашего полка.
     Я же попал в Египет в составе второй группы в апреле 1972 года. Тогда мы 
сменили первый состав 63-го ОАО, и уже 22 апреля я выполнил в небе Ближнего 
Востока два полета — ознакомительный маршрут и вылет на фоторазведку со 
стратосферы.
     В мае 1972 года на авиабазу Кайро-Уэст из Союза прилетели министр обороны 
СССР А.А. Гречко, Главком ВВС П.С. Кутахов и Главком ВМФ С.Г. Горшков. 16 мая 
они устроили показ новой советской авиационной техники — самолетов Су-17 и 
МиГ-25 — прибывшему на аэродром президенту Египта Анвару Садату. Мой МиГ-25 
пронесся над полосой на высоте 15—20 метров и на форсажах, свечой, вертикально 
вверх растворился в небе. Эффект был ошеломляющий...
     За наземный и воздушный показ самолета МиГ-25 гвардии подполковника 
Мирошниченко, гвардии капитана Маштакова и меня награди
86
ли орденами АРЕ. Но вручить их нам так и не успели. После 15 июля 1972 года в 
срочном порядке наш отряд, как и всех советских специалистов, отозвали в СССР. 
С 22 апреля по 13 июля я выполнил в небе Египта 15 полетов, 12 из которых — на 
высотах более 20 000 метров»*.
     Вместе с летчиками в Египте продолжали работать и советские специалисты 
ПВО. В их числе был лейтенант С. Я. Лукьянов, за год до командировки окончивший 
Орджоникидзевское зенитно-ракетное училище. В мае 1972 года он в числе еще 
примерно 400 пэвэошников прибыл на теплоходе «Россия» из Николаева в 
Александрию, а затем в порт Мерса-Матрух.
     Лейтенант С.Я. Лукьянов был назначен начальником одного из отделений 
технической батареи, обеспечивавшей два дивизиона С-125, находившихся в 15 и 50 
км от военного городка, где жили советские военные специалисты. С.Я. Лукьянов 
вспоминает:
     «Без оружия никогда не ходили, при себе всегда — пистолет и автомат. 
Периметр городка охраняли египтяне, а батарею — сами, с приказом: если где что 
шевельнется — стрелять без предупреждения. Да и как иначе? Было известно, что в 
Израиле для захвата советских военнослужащих сформирована специальная группа 
коммандос. Ведь официально советских войск в Египте не было. Пленных 
предполагалось представить в ООН доказательством, что СССР ведет в Египте войну 
с Израилем...
     По объявлению тревоги батарею готовили к уничтожению — ставили растяжки и 
приводили в готовность заложенную всюду взрывчатку. После этого выдвигались в 
определенные точки в пустыне, километров за пятьдесят, где прикрытие 
эвакуированной батареи обеспечивали летчики и моряки. Ну а если дела будут 
совсем плохи, предписывалось уходить в сторону Ливии...
     Отношения с местными складывались нормально, но с некоторой спецификой. 
Сказывалось различие в ритме жизни. Там не любят, когда быстро говоришь, 
отвечаешь, принимаешь решение. Считается, что это неправильно. И переубеждать 
бесполезно. Несколько удивляла, например, и обстановка на командном пункте. 
Чтобы в Союзе кто-то на КП осмелился окурок бросить — и представить не