по категориям согласно их политической благонадежности и боевым качествам. Так, 
представители тюркских народностей и казаки выделялись в отдельную категорию 
"равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами 
против большевизма в составе особых боевых частей", таких как "туркестанские" 
батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования. Для сравнения 
следует сказать, что это было в то время, когда представители славянских и даже 
прибалтийских народов использовались лишь в составе охранных, транспортных и 
хозяйственных частей вермахта. 

А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К. Цейтцлер 
подписал новый приказ, как бы дополнявший предыдущий, № Р/500/43 "Местные 
вспомогательные силы на Востоке - добровольцы". В нем все "добровольно 
перешедшие на немецкую сторону" объявлялись "не военнопленными, а 
добровольцами". За ними сохранялись их персональные воинские звания, которые 
они получили в Красной Армии, и устанавливалась, согласно этим званиям, 
категория льгот. Помимо этого, им предоставлялась свобода выбора: остаться в 
составе какой-нибудь германской части или выбрать "один из 
национально-освободительных легионов". 

29 мая 1943 г. в соответствии с приказом организационного отдела Генштаба 
сухопутных войск № 14124/43 все введенные ранее звания были заменены на 
персональные, "закреплявшиеся за их обладателями вне зависимости от занимаемой 
должности": начиная от добровольца (рядовой) и заканчивая полковником. Приказом 
же от 29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских чина: генерал-майор,
 генерал-лейтенант, генерал (см. табл. 6). 

Приказом генерала-инспектора добровольческих формирований от 20 февраля и 
начальника организационного отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта 1944 г.
 на личный состав восточных легионов распространялась германская система 
воинских званий. 

Эти последние мероприятия свидетельствовали о том, что за личным составом 
восточных легионов отныне был официально закреплен статус если и не равный 
статусу немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом бойцов иностранных 
добровольческих формирований, набранных из "нордических" народов. 

Таким образом, мусульманские части представляли собой отдельную категорию в 
системе иностранных добровольческих формирований прежде всего благодаря своему 
высокому военному и политическому статусу. 

Хотя иностранные добровольческие формирования и представляли собой отдельную 
категорию германских вооруженных сил, их нельзя назвать самостоятельным родом 
войск, так как военнослужащие этой категории входили в состав всех видов 
германских вооруженных сил. Они не имели даже единого органа управления: каждый 
вид вооруженных сил руководил своими иностранными добровольческими 
формированиями самостоятельно и отдельно от других. 

Поскольку война есть акт политический и является инструментом, при помощи 
которого достигаются определенные политические цели, постольку и предпосылки 
процесса создания и использования иностранных добровольческих формирований 
прежде всего политические. Они лежат в сфере взаимодействия приоритетов 
немецкой внешней политики, которые с конца XIX в. и до прихода нацистов к 
власти практически не изменились, и планов нацистского руководства относительно 
места того или иного народа в системе будущего "нового порядка". Условия же 
создания и использования иностранных добровольческих формирований, а также их 
изменения зависели от эволюции германской внешней, оккупационной и национальной 
политики, которые в период Второй мировой войны находились под влиянием событий 
на фронтах. Следует признать, что две последние играли наиболее важную роль, 
причем национальная политика зачастую была инструментом проведения 
оккупационной. 

Именно вследствие приоритета в германской внешней политике "мусульманского 
фактора", геополитического положения регионов, где проживало мусульманское 
население, а также некоторых религиозных особенностей ислама, связанных, 
например, с понятием о "священной войне" против "неверных", в системе 
иностранных добровольческих формирований и были созданы мусульманские 
формирования. Со стороны же мусульманских добровольцев определяющими при 
вступлении в эти формирования были причины главным образом национального 
характера с большей или меньшей степенью влияния религиозного фактора. 

Политический и военный статус мусульманских формирований практически с самого 
начала их создания был высок и неуклонно возрастал. Однако, несмотря на то, что 
ислам все-таки играл определенную роль в изменении их статуса, она не была 
определяющей. Эта роль была подчиненной в использовании германским 
военно-политическим руководством национального вопроса. В результате к весне 
1945 г. военно-политический статус мусульманских формирований достиг очень 
высокого уровня. В политической сфере они были признаны союзными Германии 
армиями. В военной же сфере их бойцы и командиры стали пользоваться почти 
такими же правами, что и немцы.