Ультиматум заканчивался предупреждением, что, если условия не будут приняты, 
части Красной Армии будут вынуждены вести дело до уничтожения окруженных 
германских войск, и вина за это падет на немецкое командование.

Документ подписали представитель Ставки Верховного Главнокомандования Красной 
Армии генерал-полковник артиллерии Воронов и я, как командующий войсками 
Донского фронта.

Срок начала наступления после переговоров со Ставкой был все же перенесен, как 
мы просили, с 6 на 10 января. Да и к этому времени войска с большим напряжением 
еле-еле успевали подготовиться. Выручало нас то, что, пока части 
перегруппировывались, командиры, не дожидаясь их подхода, выезжали на место 
сосредоточения и отрабатывали там предстоящие задачи. Вообще-то до полной 
готовности к штурму требовалось еще несколько дней, но Ставка была неумолимой. 
Да и мы сами понимали, что каждый час дорог. К этому времени общее положение на 
южном крыле советско-германского фронта стало исключительно выгодным для 
Красной Армии. Южный фронт и Северная группа войск Закавказского фронта перешли 
в наступление против северокавказской группировки врага. Юго-Западный фронт 
продолжал наступление в восточной части Донбасса. Должен был включиться в общее 
наступление и Воронежский фронт против группировки противника, оборонявшейся на 
Верхнем Дону.

Для развития успеха этой крупной стратегической операции Ставке требовались 
резервы, и чем быстрее они подошли бы, тем значительнее были бы результаты. 
Учитывая это, мы стремились быстрее разгромить окруженного врага.

До начала наступления были использованы средства печатной и устной пропаганды, 
обращенные к войскам противника в котле. Эта работа проводилась по плану, 
разработанному штабом и политическим управлением фронта. Большую помощь 
оказывала нам находившаяся у нас группа немецких товарищей – антифашистов во 
главе с выдающимся деятелем германского рабочего движения Вальтером Ульбрихтом. 
В нее входили и немецкие писатели Эрих Вайнерт и Вилли Бредель. Они призывали 
солдат и офицеров окруженной группировки прекратить бессмысленное сопротивление 
и сложить, пока не поздно, оружие.

Поскольку Ставка определила нам срок вручения ультиматума противнику за два дня 
до начала наступления, мы решили это сделать утром 8 января. Провести 
ответственную процедуру было поручено разведуправлению фронта, которое 
возглавлял хороший работник и замечательный товарищ – генерал И.В. Виноградов. 
К участию в ней рекомендовалось привлечь добровольцев. Желающих оказалось очень 
много. Виноградов выбрал парламентером майора А.М. Смыслова, переводчиком – 
капитана Н.Д. Дятленко; им, как предусматривалось ритуалом, был придан горнист. 
Сопровождать наших посланцев, находясь на удалении и не обнаруживая себя 
противнику, взялся сам Виноградов.

Накануне вечером по радио командующему 6-й армией Паулюсу и его штабу было 
передано предупреждение о высылке парламентеров в назначенное место и время. 
Указывалось, что они идут без оружия и несут большой белый флаг. При подходе к 
назначенному месту трубач сыграет соответствующий сигнал, извещая о прибытии 
парламентеров.

На участке, где намечалась встреча парламентеров с противоположной стороной, 
нами было запрещено ведение огня на все время процедуры. Такое же условие было 
поставлено и противнику, который к назначенному времени должен был выслать 
своих уполномоченных офицеров.

Конечно, с нашей стороны было установлено наблюдение на этом участке фронта и 
подготовлены огневые средства и войска на всякий случай.

Ночь на 8 января мы провели в несколько напряженном состоянии (сужу по себе). 
При встречах с товарищами за ужином и в нашей штаб-квартире вопрос о том, что 
день грядущий нам готовит, дебатировался всеми. Представители Ставки не 
оставались в стороне и оживленно вместе с нами строили всевозможные 
предположения. А как всем нам хотелось, чтобы противник понял логику событий! 
Скольким людям это сохранило бы жизнь!

Немецко-фашистскому командованию предоставлялась возможность предотвратить 
катастрофу, нависшую над окруженными войсками. Здравый смысл должен был 
подсказать ему единственное разумное решение – принять условия капитуляции.

Ровно в назначенное время наши парламентеры вышли из блиндажа и с развернутым 
белым флагом направились к немецким позициям под громкие звуки трубы.

Как мы с Н.Н. Вороновым предполагали, так и получилось: с вражеской стороны 
никто не вышел навстречу нашим парламентерам. Более того, по ним был открыт 
огонь, сначала одиночный ружейный, а затем пулеметный и даже минометный.

Парламентеры вынуждены были вернуться. Бедному Виноградову пришлось проползти 
некоторое расстояние по-пластунски: почему-то по нему огонь велся особенно