С запада и севера кольцо сжимали наши 21, 65, 24 и 66-я армии, а с юга и 
востока – 57,64 и 62-я армии Сталинградского фронта. Ставка торопила, требуя 
быстрейшей ликвидации окруженного врага. Это требование было вполне понятно, 
ибо с ликвидацией котла освободилось бы большое количество наших войск, так 
необходимых в сложившейся стратегической обстановке. Эти войска можно было бы 
направить в тыл вражеской группе армий «А» и запереть ее на Северном Кавказе, 
то есть повторить то, что уже было сделано под Сталинградом. Сознавая важность 
задачи, мы предпринимали все меры, чтобы быстрее ее выполнить. Члены Военного 
совета, все старшие командиры и политработники находились непосредственно в 
боевых порядках. При этом многие даже принимали личное участие в атаках. Такой 
браваде нельзя было потворствовать, так как она могла привести не только к 
неоправданным жертвам, но и к ослаблению руководства частями и соединениями. 
Все должно иметь меру.

Несколько дней, прошедших в напряженных боях, показали, что одним ударом не 
ликвидировать окруженного противника. Одного желания здесь мало. Потребуется 
тщательная подготовка новой операции с детальной отработкой взаимодействия 
между фронтами. Еще лучшим решением была бы передача руководства операцией в 
одни руки.

Время шло, а результаты наступления против окруженной группировки были явно 
неутешительными. 21-я армия, форсировав Дон и оттеснив вражеские войска к 
востоку от реки, вела все более тяжелые бои. Остановилась и 65-я армия, 
натолкнувшись на мощный оборонительный рубеж.

Войска 24-й армии долго не могли прорвать вражескую оборону, но своим 
наступлением вынудили противника оттянуть сюда непосредственно из-под 
Сталинграда несколько дивизий. Это способствовало успеху 66-й армии, которая 
значительно продвинулась на юг, наступая на Сталинград вдоль берега Волги.

После того как части 65-й армии форсировали Дон, продвинулись и войска 24-й. 
Теперь обе армии, соединившись флангами, развернулись фронтом на восток, но 
преодолеть хорошо организованную оборону противника не смогли.

То же самое произошло с 66-й армией. Она, продвинувшись вначале успешно вперед, 
была остановлена противником на рубеже бывшего нашего среднего укрепленного 
обвода.

Как я уже вспоминал, по решению Ставки 24-я армия должна была наступать с целью 
окружения задонской группировки противника. Если бы этот маневр удался, 
получился бы так называемый слоеный пирог – окружение в окружении. Кроме 
основного котла мы должны были бы охватить кольцом задонскую группировку 
противника, что потребовало бы привлечения почти всех наших войск, причем 24-й 
и 21-й армиям пришлось бы действовать одновременно против задонской группировки 
фронтом на восток и против сталинградской фронтом на запад, находясь в узком 
коридоре. План этот так и повис в воздухе.

В результате наступления наших войск площадь, которую занимала окруженная 
вражеская группировка, уменьшилась почти вдвое. К концу ноября она составляла 
менее полутора тысяч квадратных километров. На одних участках враг был оттеснен,
 на других он сам отошел на более выгодные рубежи. Гитлеровцы широко 
использовали систему наших укреплений, построенных еще летом, до боев за 
Сталинград. Сокращение фронта обороны позволяло противнику значительно 
уплотнить боевые порядки своих частей, а обилие различных укреплений на том 
рубеже, куда отошли его войска, – быстро организовать прочную оборону. Враг 
пользовался еще и тем преимуществом, что имел возможность быстро маневрировать 
своими резервами внутри круга, перебрасывая их на любое угрожаемое направление. 
Вполне понятно, что преодолеть сопротивление такого противника с ходу наши 
войска, сильно поредевшие за время непрерывного и длительного наступления, не 
смогли.

В боях с 28 по 30 ноября некоторый успех был достигнут войсками 21-й и 65-й 
армий: они овладели Песковаткой и Вертячим. На остальных участках ни мы, ни наш 
сосед результатов не добились. Побывав на различных участках, я убедился, что 
без специальной, серьезной подготовки к наступлению на успех надеяться нельзя. 
При очередном разговоре по ВЧ я счел своим долгом доложить об этом Сталину. 
Затронул вопрос и о том, что целесообразнее было бы операцию по ликвидации 
окруженной группировки противника поручить одному фронту – Сталинградскому или 
Донскому – с подчинением ему всех войск, действующих под Сталинградом.

Сталин не дал определенного ответа. В это время внимание Ставки было обращено 
на внешний фронт окружения, куда и направлялись силы из ее резерва и из состава 
войск, сражавшихся с окруженным противником. Так, от нас были взяты три 
стрелковые дивизии и четыре истребительно-противотанковых полка, а из 
Сталинградского фронта – почти все танковые и моторизованные соединения и части.
 Все это намного ослабляло и без того малочисленные соединения, ведущие 
непрерывные бои под Сталинградом. Но в создавшейся к тому времени обстановке 
эти меры были правильными.