направлении Новоград-Волынский, Ровно, Луцк. Справа по автостраде следовала 
одной колонной 131-я моторизованная дивизия. Ее вел полковник Н.В. Калинин, 
хороший боевой командир, из бывших кавалеристов. По расчету времени эта дивизия 
выдвигалась значительно вперед. Калинин сумел, правда с большой перегрузкой, 
усадить свою пехоту на автомашины и танки. Немного грузовиков мы смогли ему 
подбросить в последний момент.

В центре уступом назад шла 35-я танковая дивизия генерал-майора Н.А. Новикова, 
опытного танкиста, а левее – 20-я танковая дивизия. Организовали разведку и 
охранение.

В воздухе с момента объявления тревоги и на походе мы не видели нашей авиации. 
Немецкие самолеты появлялись довольно часто, это были преимущественно 
бомбардировщики, проходившие над нами на большой высоте, почему-то без 
сопровождения истребителей.

Мы вскоре узнали, в чем дело, увидев наши разбитые и сожженные самолеты, так 
непредусмотрительно сосредоточенные на аэродромах приграничной полосы.

К началу войны 9-й мехкорпус был укомплектован личным составом почти полностью. 
Не хватало еще вооружения, и обучение людей не было завершено. Но в сложившейся 
обстановке воевать с этим составом было можно.

Несчастье заключалось в том, что корпус только назывался механизированным. С 
горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, БТ-5 и немногочисленные 
БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат. Не говорю уже о 
том, что и этих танков у нас было не больше трети положенного по штату. Пехота 
обеих танковых дивизий машин не имела, а поскольку она значилась моторизованной,
 не было у нее ни повозок, ни коней.

Но, несмотря на трудности, мы сделали все, чтобы собрать в боевой кулак наши 
силы и дать отпор врагу, честно выполнить свой солдатский долг. Однако, 
вспоминая минувшее, я могу теперь сказать, что в директиве Генерального штаба 
не был предусмотрен вариант действий корпуса на тот случай, если война застанет 
его в стадии формирования, без боевой техники и транспорта. А об этом не 
следовало забывать. Директива имела в виду полнокровное механизированное 
соединение, обеспеченное всем для выполнения любой боевой задачи.

Мы были вынуждены с первого же дня вносить необходимые поправки. Жизнь 
заставляла! Основная масса войск корпуса – по существу, пехота, лишенная 
конского тягла, – совершила в первый день 50-километровый переход. Для меня это 
до сих пор – пример выносливости и самоотверженности советского солдата. Но 
люди совсем выбились из сил. Я видел их в конце этого марша. Пехота вынуждена 
была нести на себе помимо личного снаряжения ручные и станковые пулеметы, 50– и 
82-миллиметровые минометы и боеприпасы к ним. И в какую жару…

Пришлось сократить переходы до 30–35 километров. Ночью вместе с Новиковым и 
Черняевым обдумали итоги первого дня и сделали выводы. Дали нашим так 
называемым танковым дивизиям новый порядок движения. В первом эшелоне – танки с 
пехотным десантом и частью артиллерии. Этот эшелон двигался скачкообразно, от 
рубежа к рубежу, отрываясь от пехоты и поджидая ее. Основная масса войск и 
артиллерии следовала вторым эшелоном в обычном, предусмотренном для пехоты 
порядке.

Моторизованная дивизия, имея машины, к исходу 22 июня достигла района Ровно, 
где и остановилась на привал, совершив 100-километровый переход. К этому 
времени связь штаба корпуса со всеми соединениями была устойчивой, и положение 
не вызывало беспокойства.

Утром 23 июня полковник Калинин прислал донесение. Командарм М.И. Потапов 
временно подчинил его дивизию себе и поставил задачу: выйти на реку Стырь, 
занять к исходу дня оборону по восточному берегу этой реки на участке Жидичи, 
Луцк, Млынов и не допустить прорыва немцев на восток. Сделано это было через 
голову командира корпуса.

Из донесения и из других источников смутно вырисовывалась картина событий на 
луцком направлении. Во всяком случае, стало очевидным, что противнику удалось 
прорваться через границу и значительно продвинуться вглубь.

Не изменяя походного порядка, главные силы корпуса продолжали 23 июня движение 
по намеченным маршрутам, усилив разведку на флангах.

Поскольку Калинин был впереди, мы решили выдвинуть на направление 35-й танковой 
дивизии наш КП. Маслов выслал вперед взвод саперов на машинах, и мы поехали с 
намерением по пути проследить переправу частей генерала Новикова через реку 
Горынь южнее Ровно.

Паром не мог обеспечить по времени переправу дивизии. Внесли поправку, 
распорядившись использовать мост у местечка Гоша. Затем наш штаб двинулся далее.
 На всякий случай я взял с собой батарею 85-миллиметровых пушек.