Истощив силы в боях под Волоколамском и севернее его, гитлеровские войска 
остановились. В течение нескольких дней велись лишь бои местного значения.

По нашим наблюдениям, данным разведки и другим сведениям, немецко-фашистское 
командование, испытав прочность нашей обороны, решило подготовить новый удар. 
На волоколамско-истринское направление подходили свежие части, производилась 
какая-то перегруппировка к северу.

В эти дни с несколькими офицерами прибыл к нам вышедший из окружения генерал И.
В. Болдин. От него мы узнали о судьбе войск Западного и Резервного фронтов, 
оказавшихся в окружении западнее Вязьмы (то есть 19, 20, 24 и 32-й армий, в том 
числе и тех соединений, которые мы по приказу от 5 октября передали Ф.А. 
Ершакову). Из слов Болдина вытекало, что части, потеряв связь с вышестоящими 
штабами, самостоятельно, с огромным трудом пробивались через вражеские заслоны 
на восток, к своим.

Сам генерал Болдин с небольшой группой командиров и бойцов тоже лесами 
пробирался на восток. С ними был и раненый М.Ф. Лукин. В одну из ночей их 
внезапно атаковали немецкие автоматчики. После скоротечного боя прорываться 
пришлось уже в одиночку. Поэтому не сразу заметили отсутствие Михаила 
Федоровича Лукина. Впоследствии мы узнали, что в эту трагическую ночь он в 
бессознательном состоянии попал в плен.

И. В. Болдин убыл от нас в Москву и вскоре прославился как один из героев 
обороны столицы на левом крыле Западного фронта.

Используя наступившую передышку, вырванную у врага, войска нашей армии, ведя 
мелкие бои, продолжали укреплять оборонительные позиции.

А обстановка на фронте все усложнялась. Разведка доносила, что и на 
волоколамское направление и к правому флангу 16-й армии подтягиваются крупные 
вражеские силы. Нужно было со дня на день ожидать удара. Мы у себя в штабе 
тщательно обдумывали, как нам поспеть хотя бы несколько улучшить положение 
своих соединений. Так созрела мысль о Скирмановской операции, мысль довольно 
рискованная, но плодотворная.

В конце октября и начале ноября немцы захватили у нас на левом фланге несколько 
населенных пунктов, в том числе и Скирманово. Гитлеровцы нависли с юга над 
магистралью Волоколамск – Истра. Они не только простреливали ее артиллерийским 
огнем, но и могли в любое время перехватить и выйти в тыл основной группировке 
нашей армии на этом направлении.

Обязательно нужно было изгнать противника из Скирманово и заблаговременно 
ликвидировать угрозу. Решение этой задачи выпало на долю 50-й кавалерийской 
дивизии генерала И.А. Плиева, 18-й стрелковой дивизии полковника П.Н. Чернышева 
и танковой бригады М.Е. Катукова, недавно прибывшей к нам. Привлекли также 
несколько артиллерийских частей и дивизионов гвардейских минометов.

Риск был в том, что мы решились на это дело в предвидении начала вражеского 
наступления. Как говорится, нужда заставила. Но в этом были и определенные 
преимущества: немецкое командование вряд ли могло предположить, что мы рискнем. 
Все товарищи – и Малинин, и Казаков, и Орел – с воодушевлением работали над 
планированием боевых действий и подготовкой частей. Несколько успокаивало то, 
что к правому флангу армии стали уже выдвигаться те кавдивизии, о которых 
недавно вел со мною речь командующий фронтом; их включили в состав 16-й армии.

Бои за Скирманово – с 11 по 14 ноября – прошли очень удачно. Артиллеристам, 
минометчикам и «катюшам» удалось нанести фашистам большой урон, а дружные атаки 
пехоты, поддержанные танками, довершили дело. Большую пользу принесла, 
во-первых, сильная группа автоматчиков-ополченцев, пробравшаяся ночью перед 
атакой в расположение противника, а во-вторых, выдвинувшиеся во фланг и почти в 
тыл гитлеровцам кавалеристы такого боевого генерала, как Плиев. Правда, герои 
конники сами попали в трудное положение, поскольку после завершения операции им 
пришлось с боем пробиваться назад. Но сражаться в тылу врага им было не впервой,
 и свое дело они выполнили с честью.

Разгром немецко-фашистских войск, занимавших Скирманово и другие селения, был 
полный. 10-я немецкая танковая дивизия, предназначавшаяся для перехвата 
Волоколамского шоссе, с большими потерями откатилась далеко назад.

На поле боя враг оставил до пятидесяти подбитых и сожженных танков, много 
орудий, вплоть до 150-миллиметровых пушек, минометы, сотни автомашин.

Эту картину я имел возможность наблюдать вместе с А.А. Лобачевым и Владимиром 
Ставским, приехавшим к нам от «Правды». Но Ставский, конечно, не только 
любовался воодушевляющим зрелищем разбитой немецкой техники. Он был вместе с 
людьми 16-й армии в самые неистовые дни, даже в таком пекле, как под 
Спас-Рюховским. Каково там было, знают защитники Волоколамска, а кто не знает, 
тому напомню: именно там встал, поднятый ночью по тревоге, 289-й