поверить, чтобы сам „Рамзай“, многократно напоминавший Центру об „угрозе из 
Шанхая“, не продумал заранее для себя легенды и тактики поведения на случай, 
если из Шанхая в Токио „долетят кое-какие брызги грязи“».

Все же странно, что Зорге практически сразу после отзыва из Китая под угрозой 
провала снова отправили в тот же регион, в страну, связанную с Китаем тысячью 
нитей, причем под тем же именем и с той же легендой. Нет, это было в практике 
Развеупра, когда разведчика, провалившегося в одном месте, посылали в другое – 
тот же Улановский побывал после Китая еще в Германии, США и Дании. Но не так же 
откровенно! По некоторым данным, после проведенной Разведупром проверки 
оказалось, что угроза разоблачения была мнимая, но все равно как-то странно. 
Впечатление какое-то… несерьезное, что ли. Такое, словно его посылали в Японию 
во многом «на авось».

Правда – в советских и немецких источниках этого не пишут, но у Зорге в 
«Тюремных записках» это есть – он сам стремился как можно скорее снова покинуть 
Союз, даже несмотря на то, что только-только женился. Должно быть, советская 
жизнь пришлась этому любителю приключений сильно не по душе, как не по душе она 
была многим приехавшим в СССР с Запада. Более того, похоже, что и в этом случае 
инициатива принадлежала самому Рихарду.

Айна Куусинен вспоминала позднее о том, что ей рассказывал Нииро Виртанен, 
такой же, как и она сама, нелегал Разведупра. В 1935 году в Москве Нииро 
встретился с Рихардом, они посидели вместе вечерок. «Зорге, как всегда, много 
пил и рассказывал о себе с большой откровенностью, – пишет А. Куусинен. – Ему 
было уже невмоготу шпионить на русских, но он не знал – как вырваться, как 
начать новую жизнь. Он чувствовал, что в СССР ему быть опасно, а вернувшись в 
Германию, он рискует быть арестованным гестапо. Все его маневры меж двух огней 
могли окончиться крахом, и не оставалось никакого другого пути, кроме как 
вернуться в Японию». Остается добавить, что, вернувшись в Германию, Рихарду 
пришлось бы как-то строить свои отношения с господствующей там идеологией – а 
это было бы еще менее приятно, чем идеологические разборки в СССР, здесь, 
все-таки, свои разбирались…

Сам он пишет: «…Мое желание не задерживаться более в Москве не принималось во 
внимание… Даже когда я полушутя спросил, не найдется ли для меня какая-нибудь 
работенка в Японии, Берзин ничего не ответил мне. Однако через несколько недель 
он сам с воодушевлением поднял эту тему». Это внезапное согласие через 
несколько недель тоже наводит на размышления. Не иначе, как он посоветовался – 
но с кем?

Может быть, на этот вопрос легче будет ответить, если посмотреть, какие перед 
Зорге были поставлены задачи. В «Тюремных записках» он очень четко расписывает 
их «по полочкам» – может быть, не в том порядке, в каком они были поставлены, 
но явно в том, в каком он их сам располагал.

1. Следить за политикой Японии по отношению к СССР после Маньчжурского 
инцидента, тщательно изучать вопрос о том, планирует ли Япония нападение на 
СССР. «В течение многих лет, – говорит он дальше, – это были самые важные 
задачи, поставленные мне и моей группе. Не будет большой ошибкой сказать, что 
эта задача вообще была целью моего командирования в Японию».

2. Осуществлять тщательное наблюдение за реорганизацией и наращиванием японских 
сухопутных войск и авиационных частей, которые могут быть направлены против 
Советского Союза.

3. Скрупулезно изучать японо-германские отношения, которые, как считалось, 
после прихода Гитлера к власти неизбежно станут более тесными.

4. Непрерывно добывать сведения о японской политике в отношении Китая.

5. Внимательно следить за политикой Японии по отношению к Великобритании и 
Америке.

6. Постоянно следить за ролью военных в определении внешнеполитического курса 
Японии.

7. Непрерывно добывать информацию об японской тяжелой промышленности, уделяя 
особое внимание проблемам развития военной экономики.

А теперь посмотрим, какой работой занимались кадровые сотрудники Разведупра.

Лев Маневич (Италия): техническая разведка в области самолетостроения.

Артур Адаме (США): техническая разведка, в том числе и по атомному проекту.

Мария Полякова (Швейцария): технические сведения о новейшем вооружении, 
сведения о боеспособности немецкой армии.

Генри Робинсон (Франция): военный шпионаж (мобилизационные планы, численность