Большая группировка советских войск сосредоточилась в районе Пирятина. Здесь 
кроме полевого управления фронта находились штабы 5-й и 21-й армий, различные 
тыловые части и учреждения. Как доложили Тимошенко, командующий войсками фронта,
 наконец, отдал приказ на выход их из окружения. Он поставил задачу командиру 
289-й стрелковой дивизии полковнику Д.Ф. Макманову прорываться в направлении на 
Лохвицу, прикрыть отход штабов фронта и армий. Отходившим войскам предстояло 
переправиться через реку Удай около Пирятина. Через реку переправить, к 
сожалению, удалось лишь небольшую часть штаба фронта. 

20 сентября в Городище перед рекой Многа эта группа была остановлена 
противником, раздроблена и почти вся уничтожена. В тот же день в бою в роще 
Шумейково, южнее Лохвицы, погибли командующий войсками фронта генерал-полковник 
М.П. Кирпонос, член Военного совета М.А. Бурмистенко, начальник штаба 
генерал-майор В.И. Тупиков. 

Бои продолжались до 27 сентября. В окружении оказалось около 450 тысяч 
советских бойцов и командиров. Они имели почти четыре тысячи орудий и минометов,
 около шестидесяти танков, более двух тысяч автомашин. Лишь отдельные группы 
командиров и красноармейцев вышли из котла{5}. 

Семен Константинович вместе со всеми тяжело переживал случившееся. Юго-Западный 
фронт практически рухнул. Но, несмотря на тяжелейшее положение главком проявил 
выдержку, собранность, целеустремленность. По его приказу на рубеже Белополье, 
Красноград занимали оборону вышедшие из окружения соединения 40, 21-й и 38-й 
армий, подходившие из резерва Ставки ВГК стрелковая дивизия и две танковые 
бригады. Формировались сводные отряды. Тогда же 2-й и 5-й кавалерийские корпуса 
нанесли удар по противнику восточнее Лохвицы. Была проведена частная 
наступательная операция с целью выбить гитлеровцев с острова Хортица - бывшей 
столицы Запорожской Сечи. 

Принятые меры дали определенный результат. "Следует отдать должное Тимошенко, - 
отметит впоследствии Н.С. Хрущев. - Он отлично понимал обстановку, все видел и 
представлял... Правда, каких-либо средств, чтобы парализовать противника, не 
было"{6}. И все же его хотя бы на непродолжительное время удалось остановить. 
По мере стабилизации положения внимание главкома и его штаба переключилось на 
решение задач восстановления боеспособности оставшихся войск. "В штаб маршала 
Тимошенко были вызваны все вышедшие из окружения командиры соединений и 
объединений, - вспоминал С.К. Москаленко, в то время командир артиллерийской 
противотанковой бригады, ставший после войны Маршалом Советского Союза. 

- Прибыв туда, мы узнали, что с каждым из нас будут беседовать отдельно. Сразу 
же подумалось: предстоит разнос. За неудачи, за поражение фронта... И вот, 
очутившись в кабинете главкома, я услышал спокойный твердый голос Семена 
Константиновича. Маршал говорил медленно, вероятно, чтобы скрыть волнение... 
Интересовался деталями боевых действий, тактикой противника, особенно его 
танковых соединений. Беседа с командующим ободрила меня. Куда девались 
усталость, чувство неопределенности! Хотелось поскорее начать действовать"{7}. 

Объективности ради следует привести и несколько иную интерпретацию поведения 
Тимошенко в дни, предшествовавшие этому событию. Произошел неприятный эпизод с 
генералом Москаленко, - вспоминал Н.С. Хрущев. - Он был очень злобно настроен в 
отношении своих же украинцев, ругал их, что все они предатели, что всех их надо 
выслать в Сибирь... Неприятно было слушать, как он говорит несуразные вещи о 
народе, о целой нации в результате пережитого им потрясения. ...Тогда я первый 
раз увидел разъяренного Тимошенко. Он обрушился на Москаленко и довольно грубо 
обошелся с ним. 

Характеризуя стиль работы главкома в эти дни, Александр Петрович Покровский уже 
после войны в беседе с К. Симоновым отмечал, что "Тимошенко человек в военном 
отношении подготовленный, много работавший над собой, разбирающийся в вопросах 
тактики и оперативного искусства. В этом смысле нельзя его недооценивать. Но у 
него было очень своеобразное отношение к штабу. Он имел с собой так называемую 
группу Тимошенко... Она находилась при соответствующих отделах штаба... и 
докладывала ему свое мнение, свою точку зрения на события. Получались двойные 
донесения, двойная информация... Стремление знать в точности обстановку - 
стремление хорошее, но то, что это проводилось при помощи такого дублирования, 
создавало ненормальные условия"{9}. 

1 октября 1941 года главком направления доложил Верховному Главнокомандующему о 
том, что фронт обороны восстановлен{10}. Вскоре, однако, он вновь оказался 
обнаженным - танковая группировка генерала Гудериана, перейдя в наступление, 
рассекла левое крыло Брянского фронта, в результате чего разрыв с его войсками 
достиг 60 - 75 километров. В воздухе господствовала вражеская авиация. 
Соединения Удет, Мельдерс, Зеленое сердце, ведомые первым ассом Германии 
генералом Рихтгофеном, наносили массированные удары по советским войскам. 
Ставка ВГК отдала приказ на отвод войск Юго-Западного фронта на восток{11}. 

До начала отхода оставалось около полутора суток. За столь короткое время 
необходимо было организовать перегруппировку большой массы войск. Для полевого