орудия. Но больше всего порадовало Тимошенко то, что в числе трофеев оказалось 
пятьсот коней. "Есть возможность, - с удовлетворением подумал начдив, - не 
только пополнить свои скудные запасы, вооружение бригад, но и заменить на 
лучших лошадей часть конского состава, в чем была особенно острая нужда". 

12 декабря завершилась Харьковская наступательная операция. Конная армия, 
освободив Валуйки, вышла на рубеж Купянск, Сватово, Белолуцк. Спустя трое суток 
командарм получил задачу на участие в Донбасской операции левого крыла Южного 
фронта. Вспомогательные удары осуществляли 8-я и 13-я армии, прикрывая фланги 
конармейцев. Цель операции заключалась в воспрещении отхода Добровольческой 
армии в Донскую область и ее последующем разгроме. 

Противник, в свою очередь, стремился упорной обороной рубежа Северского Донца 
остановить продвижение 1-й Конной. Буденный принял решение силами стрелковых 
дивизий сковать деникинцев с фронта, а 4-й и 6-й кавалерийскими дивизиями 
вырваться на оперативный простор и нанести главный удар по группировке генерала 
Улагая, сосредоточившейся в районе Бахмут-Попасная, то есть на глубине 80 - 100 
км южнее Северского Донца. 

- Действовать стремительно и инициативно, не ввязываясь в затяжные бои,
подчеркивал командарм, ставя задачу Тимошенко. - Важно упредить деникинцев, 
навязать им свою волю. Учти, что в случае успеха в полосе твоей дивизии мы 
нарастим усилия армейским резервом - дивизией Матузенко. И еще помни, Семен, ты 
атакуешь противника на самостоятельном направлении в стык дивизий 4-го 
кавкорпуса Донской армии. Справа от тебя будет наступать 12-я, а слева 33-я 
стрелковые дивизии. Самое главное выйти на Северский Донец раньше, чем туда 
отойдет противник и выдвинет авангард Улагай. Подумай хорошенько, как эту 
задачу решить, посоветуйся с комбригами. Решение доложишь завтра утром. 

И вот еще что: не дело самому в каждом бою шашкой махать. Твоя обязанность - 
управлять боем, командовать. Понял? А ты чего улыбаешься-то? Я тебе дело говорю.
.. 

- Вспомнил ваш разговор с Климентом Ефремовичем. 

Буденный смущенно хмыкнул: 

- Ладно, замнем для ясности. Но все равно - не зарывайся... 

А разговор командарма с членом Реввоенсовета, случайным свидетелем которого 
стал Тимошенко, был почти таким же, как у него с Семеном Михайловичем. Тогда 
Буденный смущенно оправдывался перед Ворошиловым - мол, если он будет 
отсиживаться в штабе, то может оказаться без армии или в плену у казаков. И 
вообще, если обстановка прижимает, то голову жалеть не приходится. На это член 
РВС пригрозил, что поставит в известность комфронта об излишней лихости 
командарма. Тогда Тимошенко, скромно помалкивал в стороне, посмеивался про 
себя: ведь сам Ворошилов грешил тем же, что и командующий. 

На пути из штаба армии Тимошенко мысленно рисовал себе картину предстоящих 
действий. 

"Из района сосредоточения ночью выдвинемся на рубеж атаки, - думал он. Попрошу 
начдивов двенадцатой и тридцать третьей организовать, как стемнеет, интенсивный 
обстрел переднего края противника. Пусть он ночь не поспит, тогда в бою вялым 
будет. Вперед вышлем тачанки и артдивизион - в случае заминки своим огнем 
поддержим атаку. Перед рассветом в развернутом конном строю атакуем бригадой 
Апанасенко и "протолкнем" бригаду Колесова на Лисичанск. Ну а бригада Книги 
пойдет в резерве за Апанасенко, в готовности к развертыванию по реке Айдар, 
если потребуется отражать контрудар 4-го Донского корпуса. Ей же придется 
преследовать части 10-й Донской дивизии в случае их отхода с переднего края. 
Эскадрон Николая Попова вышлем в тыл противника - пусть наделает там побольше 
шума, а главное - захватит плацдарм на Северском Донце раньше, чем туда 
подоспеет авангард Улагая. Просочиться через боевой порядок белых он должен за 
четыре-пять часов до перехода в атаку. Кажется все? 

Продумаем еще разок с самого начала..." 

В штабе Тимошенко ожидала приятная весть - из Москвы вернулся Вахту ров. 
Невольно вспомнил слова песни, сочиненной им и очень популярной среди бойцов: 

Из лесов, из-за суровых темных гор 

Наша конница несется на простор, 

На просторе хочет силушку собрать, 

Чтоб последнюю буржую битву дать... 

Павла Васильевича уважали все без исключения бойцы и командиры. Ценил его 
советы и Семен Константинович. Во многом он даже ему подражал: в манере веселой