удалось-таки пробить брешь в его обороне. В нее начдив немедленно двинул конную 
лаву бригады Колесова. Однако поляки были готовы и к такому обороту событий. Из 
урочища южнее города на рысях выскочил уланский полк и устремился во фланг 
бригаде. Тимошенко, внимательно следивший за полем боя, опустил бинокль и 
выразительно посмотрел на командира 36-го, резервного кавполка, который уже не 
раз порывался в бой, но начдив лишь досадливо отмахивался от его просьб. Тот 
виновато развел руками: теперь мол ясно, что к чему... 

- Атакуй! 

Комполка вскочил на коня и галопом помчался к своим эскадронам, стоявшим 
наготове в ближнем леске. Буквально через минуту до Тимошенко донеслись обрывки 
команды: 

- Поэскадронно... в атаку, марш-марш... 

И вот полки столкнулись в сабельном бою. Уланы дрогнули. Группами и в одиночку 
они откатились в лес, открывая дорогу на Новоград-Волынский{15}. 

В полдень в штаб дивизии прибыл Павел Рыбалко{1.2}, только что назначенный 
председателем Новоград-Волынского революционного комитета . Он передал 
Тимошенко полученную радиограмму. Реввоенсовет, - говорилось в ней, 
приветствует беззаветную храбрость и военную доблесть богатырей Первой Конной 
армии... поздравляет их с новой блестящей победой. 

Утром следующего дня Буденный ознакомил начальников дивизий с поступившей 
директивой командующего войсками фронта: 

"Командарму Конной, стремительно преследуя разбитого противника, забирая его 
технику и пленных, занять 29 июня район Шепетовки, а не позднее 3 июля район 
Ровно..."{16} 

Началась Ровенская наступательная операция. 

С рассвета 4 июля бригады дивизии Тимошенко совместно с соседними 11-й и 14-й 
дивизиями ворвались в Ровно, захватив более тысячи пленных и два бронепоезда. 
Здесь конармейцы при большом стечении жителей города проводили в последний путь 
среди других павших в бою своего любимца - серба Олеко Дундича - командира 1-го 
югославского коммунистического полка, в 1919 году влившегося в конный корпус 
Буденного. Двадцать четыре раза он был ранен, но никогда не покидал поле боя, 
дрался с врагом мужественно и умело, поражая однополчан не только своей 
храбростью, отчаянной дерзостью, но и умением быстро и почти безошибочно 
ориентироваться в обстановке, находить единственно верное решение. Для 
Тимошенко, дружившего с Дундичем, это была особо чувствительная потеря. Однако 
обстановка не оставляла времени для переживаний. 

7 июня противник нанес сильный контрудар. Подошедшая из резерва 18-я пехотная 
польская дивизия захватила небольшой старинный город Острог в 35 километрах 
юго-восточнее Ровно, одновременно с севера на 6-ю кавдивизию начали энергичное 
наступление еще две вражеские пехотные дивизии. Таким образом, основательно 
потрепанные в непрерывных боях бригады Тимошенко оказались между двух огней. 
Враг намного превосходил конармейцев по численности, был лучше вооружен, и 
начдив быстро, понял, что собственными силами ему Ровно не удержать. Более того,
 если промедлить с отходом, дать полякам возможность втянуть себя в тяжелые 
оборонительные бои, то дело может обернуться совсем худо. 

Нелегко было не то что произнести, даже подумать: Приказываю отходить... Но 
иного не оставалось. 

Бахтуров поддержал его и без колебаний поставил свою подпись под приказом. 
Маневр удалось выполнить организованно и без потерь. А спустя сутки, во 
взаимодействии с подошедшей 4-й кавдивизией, части Тимошенко выбили противника 
из Ровно. Конармейцы перешли в преследование, завершившее Ровенскую операцию. 

Шла седьмая неделя почти непрерывных боев. Более четырехсот километров пройдено 
от Умани. И каждый из них стоил немалых жертв. 

- Дивизия потеряла половину командиров и военкомов полков, многих командиров 
эскадронов и взводов. Пополнение не поступает вот уже месяц. В строю много 
раненых - в бригаде Книги более половины. Кончаются патроны. Нет фуража - 
докладывал 12 июля Тимошенко Буденному{17}. 

Но, несмотря на все трудности, наступление продолжалось. 23 июля командующий 
Юго-Западным фронтом А.И.Егоров перенацелил Первую Конную на новое операционное 
направление, поставив задачу овладеть Львовом и захватить переправы через реку 
Сан. 

"Так было положено начало плану, - отметил спустя пятьдесят лет маршал К.А.
Мерецков, - который в период наивысшего напряжения боев привел к действиям 
Западного и Юго-Западного фронтов по расходящимся линиям и в конечном итоге