нет дорог, где в лощинах между холмами машины вязнут по самые оси, а на холмах 
земля порой так тверда, что лопата звенит о нее, как о камень. Эти двое суток, 
так же как и тот день, когда мы по льду перетаскивали через Иртыш бронепоезд, 
показали мне, на что способен советский солдат, - размышляет маршал. - Когда я 
смотрю в музее знаменитую суриковскую картину "Переход Суворова через Альпы", 
мне иногда представляются на ней вместо тех суворовских орлов-гренадеров ребята 
из экипажа бронепоезда No 102 на Иртыше или те наши солдаты, что совершили свой 
славный форсированный марш по монгольскому бездорожью... Это у наших воинов в 
крови. От дедов, прадедов. Наши полководцы могут твердо верить, что их солдатам 
в решающую минуту доступно совершить то, что кажется невозможным... 

За действия на территории Монголии Иван Конев был награжден высшим военным 
орденом Монгольской Народной Республики. 

ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ, ЛЕГКО В БОЮ 

После выполнения этого важного задания Ивана Степановича Конева в сентябре 1938 
года выдвигают на должность командующего 2-й отдельной Краснознаменной 
дальневосточной армией, а два года спустя он стал командующим войсками 
Забайкальского военного округа. Перед войной командует Северо-Кавказским 
военным округом. Копится опыт. Приобретаются навыки управления большими и 
сложными войсковыми объединениями. 

Тучи новой войны надвигаются с Запада. Видя угрозу нападения со стороны 
гитлеровской Германии, Советское правительство крепило оборону страны. В 
войсках шли напряженные учения. Они проводились в обстановке, приближенной к 
боевой. Конев - горячий сторонник именно таких учений. Еще командуя стрелковой 
дивизией в Белоруссии, он часто проводил их. Некоторые военные придерживались 
иных методов подготовки, но с командующим округом И. П. Уборевичем у Конева в 
этом отношении было полное единомыслие. 

Вспоминая те годы, маршал рассказывает: 

- Ночные тревоги. Длительные, порой изнурительные марши по пересеченной 
местности. Форсирование рек. Стрельбы в обстановке, приближенной к боевой. Все 
это залог успеха настоящего военного воспитания. Так внушал нам Иероним 
Петрович Уборевич - дальновидный и мудрый полководец. Не устаю благодарить 
судьбу за то, что в свое время удалось мне пройти под его командованием суровую,
 очень суровую, но отличную школу. Считаю его одним из лучших моих учителей. 
Часто повторял он нам суворовские слова: "Тяжело в учении, легко в бою". Это 
его любимая поговорка. 

- Строгий был командир? 

- На учениях очень строгий. Строг, но не злопамятен. Умел отличать случайную 
ошибку от халатности или нерадения. Человек большого ума, неутомимой энергии, 
он каждый разбор после учений превращал в школу для командного состава. Каждый 
разбор, им проведенный, нес что-то новое. Он учил нас вникать во все детали. 
Иногда вызовет в штаб округа и неожиданно ставит оперативную задачу: "Решите на 
карте". И срок даст. Точно в этот срок требует доложить решение. Ну, а потом 
начинает разбор. Слушает, сопоставляет. А мы учимся. В военных играх Уборевич 
применял и такой метод. Он как бы повышал командира на ступеньку: комполка 
становился комдивом, комдив - комкором - и наблюдал, кто как в этих условиях 
действует. Особенно ценил при этом энергичность, сообразительность, 
оригинальность решения. Бывало, на его разборах муха пролетит - услышишь. Мы 
все знали, конечно, что Уборевич был одним из выдающихся военачальников 
гражданской войны. Но не прошлой боевой славой, а умом своим увлекал он нас, 
людей отнюдь не восторженных, много видевших и переживших... 

Совершив отступление, посвященное памяти Уборевича, маршал вновь возвращается к 
предвоенным дням 1941 года. 

- Теперь, когда мы все чувствовали дыхание надвигающейся войны, я, следуя 
правилу, усвоенному от Уборевича, все дни неустанно тренировал дивизии в самых 
сложных условиях. Были люди, которые не понимали, зачем это нужно. Называли это 
выматыванием сил. Да и в самом округе на меня некоторые косились: ведь маневры 
даже в масштабе дивизии весьма дорогостоящее дело. Но я чувствовал: время не 
ждет - и старался использовать каждый час. 

- Во многих зарубежных книгах пишут, что в начале войны в оперативной и 
тактической подготовке мы значительно отставали от немецко-фашистской армии. 
Читали, наверное? 

- Читал. Злонамеренная ложь, - резко отвечает маршал. - Я могу твердо заявить, 
что наши оперативные и тактические взгляды и перед войной были на самом высоком 
уровне. Да-да-да. Я читаю много иностранной литературы о минувшей войне. 
Практически все, что переводится и издается. И действительно, иные военные 
историки по-обывательски говорят: отступление... неудачи первых месяцев... до 
Волги немцев пропустили... Так ведь, господа хорошие, Гитлер бросил против нас 
все свои лучшие армии, армии, не знавшие до этого ни одного поражения, за