Важнейший этап подготовки эскадры был пройден. Много трудностей было преодолено,
 прежде чем броненосная эскадра стала "стройною силою". Нелегко, например, было 
преодолеть инерцию броненосных лодок и броненосных батарей. Особенно этим 
недостатком отличались тяжелые, неуклюжие броненосные батареи, считавшиеся 
прежде из-за своей рыскливости "невозможными в строю". Управлять ими было очень 
трудно. Иногда эти "особенности" плавучих батарей приводили к печальным случаям.
 Так, вечером 3 августа 1869 года у острова Гогланд в Финском заливе произошло 
столкновение между броненосной батареей "Кремль" и деревянным фрегатом "Олег", 
в результате которого фрегат потонул. Обстоятельства столкновения были таковы. 
Эскадра, совершавшая учебное маневрирование, шла строем фронта. Затем по 
сигналу флагмана корабли сделали поворот "все вдруг" вправо на восемь румбов, 
благополучно закончив который, начали очередной поворот - вправо на 16 румбов. 
Броненосная батарея "Кремль", двигавшаяся до начала маневра из-за своей 
рыскливости по инерции несколько влево, не успела повернуться вместе с другими 
вправо и вышла из строя. В это время остальные корабли продолжали 
поворачиваться вправо. Сперва "Кремль" обошла броненосная батарея "Первенец"., 
а затем стал обходить и следующий в строю фрегат "Олег". Попытки командира 
"Кремля" дать батарее задний ход и пропустить фрегат ни к чему не правели. 
Продолжавший катиться влево "Кремль" врезался своим шпироном{132} в борт 
"Олега". Пробоина была огромной, и вскоре фрегат затонул. 

Григорий Иванович был далек от того, чтобы обвинять кого-нибудь в происшедшей 
аварии. В своем приказе он отметил, что только благодаря хладнокровию и 
распорядительности офицеров и организованности матросов удалось спасти почти 
всю команду "Олега". Одобрительно отозвался Бутаков и о действиях командира 
"Кремля" капитана 2 ранга Корнилова, сделавшего все, что было в его силах, для 
спасения команды "Олега" и не виноватого в случившейся аварии. 

Очень поучительной оказалась и авария с броненосной лодкой "Русалка", которая, 
ударившись о подводный камень, получила пробоину, но не затонула благодаря 
энергичным, вовремя принятым мерам. 

Через некоторое время после этого случая к Бутакову явился офицер "Русалки" - 
мичман Степан Макаров. Он попросил адмирала ознакомиться с его работой, 
называвшейся "Броненосная лодка "Русалка" (исследование плавучести лодки и 
средства, предлагаемые для ее усиления)". Рукопись поразила адмирала 
оригинальностью высказанных в ней мыслей. Автор предлагал удивительно простые 
веши: изготовлять "пластыри" из паруса для заделки пробоин не в момент аварии, 
а заблаговременно, при этом предложил новую конструкцию пластыря. Далее мичман 
Макаров указывал на то, что при аварии "Русалки" приходилось откачивать воду 
посредством имевшейся на корабле 9-дюймовой помпы. Между тем, мощные помпы 
машинного отделения могли бы без труда откачать воду, поступившую через 
пробоину, если бы только удалось соединить их с поврежденным отсеком. Такую 
связь он предлагал установить посредством специальной системы изобретенных им 
"магистральных труб". 

Григорий Иванович дал высокую оценку работе Макарова, рекомендовал для 
опубликования в "Морском сборнике" и доложил о ней в Морском ученом комитете. 
На основании этого доклада Морской ученый комитет одобрил предложение мичмана 
Макарова об изготовлении пластырей его конструкции, а его водоотливную систему 
решил испытать на строящемся броненосце "Крейсер". Летом 1870 года "пластырь 
Макарова" был с успехом применен при заделывании пробоины на пароходе "Ильмень".
 

Бутаков всегда горячо поддерживал изобретательскую деятельность своих 
подчиненных. Руководимая им броненосная эскадра была своего рода центром, где 
сосредоточивались исследовательские работы в самых разнообразных отраслях 
военно-морского дела. Одни офицеры эскадры успешно занимались 
усовершенствованием минного оружия, другие - развивали технику 
сигналопроизвод-ства, третьи - артиллерию, четвертые - разрабатывали способы 
борьбы за живучесть корабля. 

Григорий Иванович, как ни один из современных ему русских адмиралов, умел 
вовремя заметить ценные начинания своих подчиненных, воодушевить их на 
творческие искания, помочь изобретателю советом, делом, своим авторитетом. В 
"Морском сборнике" опубликовано много приказов адмирала Бутакова, в которых он 
объявлял по эскадре об изобретениях тех или иных офицеров. Так, в итоговом 
приказе по кампании 1870 года адмирал писал: "В этом году испытан и найден 
удовлетворяющим потребностям механический штурвал поручика Нозикова, могущего 
гордиться тем, что он первым положил в русском флоте руль на борт на винтовом 
судне, идущем полным ходом (а это чрезвычайно важно в боевом отношении)"{133}. 

Изобретение поручика Нозикова было очень ценное. До него перекладка руля 
производилась посредством штуртросов - металлических тросов, связывавших руль 
со штурвалом. Это был очень тяжелый труд и на большом корабле его выполняли 
несколько матросов. Теперь рулем мог управлять один человек, так как рулевой 
аппарат Нозикова поворачивал руль через систему зубчатых колес, связывавших его 
с гребным валом.