надеясь, что их заметят. Но с кораблей их не видели. Тогда, схватив топоры, они 
начали рубить дректовы, - тросы, связывавшие щиты с небольшими якорями 
(дреками), которые удерживали их на месте. 

Как только один дректов был обрублен, щит развернулся по ветру и артиллеристы 
прервали стрельбу, увидев, что со шитом творится что-то неладное. Михайлов и 
Максимов обрубили второй дректов. Щит понесло. Матросы на щите были замечены. 
"Настоящие военные люди, хотя на службе всего с 1868 года! - писал в приказе о 
матросах адмирал Бутаков. - Они выдержали отлично экзамен в наилучшей академии, 
и если будут хорошо вести себя, такие обстрелянные молодцы пойдут далеко"{128}. 
Он приказал выдать обоим денежные подарки "не за то, что по ним стреляли - это 
для них хорошая школа, - но в отличие, за то, что они не потерялись посреди 
свиста ядер, направленных прямо на них"{129}. 

Был награжден также сигнальщик батареи "Не Тронь Меня", первым заметивший 
матросов. 

По окончании кампании 1868 года на Транзундский рейд прибыла назначенная 
генерал-адмиралом комиссия для проверки результатов двухлетней боевой 
подготовки броненосной эскадры. Комиссия под председательством адмирала Е. В. 
Путятина, подробно ознакомившись с состоянием эскадры, дала блестящий отзыв о 
деятельности Бутакова. "Упражнения в эволюциях в 1868 г. были доведены до той 
степени, - писала комиссия в своем отчете, - которая дала возможность 
эскадренным плаваниям за последнюю кампанию дать полный характер военного 
крейсерства: при этом, следуя от одного порта к другому, эскадра занималась 
выполнением наиболее трудных эволюционных задач... Начальник броненосной 
эскадры вице-адмирал Бутаков 1 глубоко понял назначение и будущую роль 
вверенных ему судов и не упустил с расчетом, и необыкновенным умением 
воспользоваться всеми находящимися в его руках средствами и каждой минутой 
времени для приведения как судов броненосной эскадры, так и команд на них 
находящихся, к возможному совершенству"{130}. 

* * * 

Наступил 1869 год. Летом этого года броненосная эскадра продолжала под 
руководством Григория Ивановича Бутакова боевую подготовку. 

Как и всегда, по приходе на Транзундский рейд броненосная эскадра расположилась 
четырехугольником, с адмиральским кораблем в центре. Неподалеку стал на якорь 
пароход "Владимир", служивший пловучей мастерской, а в бухте у острова 
Сонион-Сари - пловучая баня. Занятия производились по плану, который строго 
соблюдался. Первый месяц кампании отдельные корабли совершали так называемые 
"крейсерства", которые заключались в том, что корабли огибали по очереди все 
стоявшие на якорях суда, оставляя одно по левому борту, другое - по правому. 
Такие упражнения, выполнявшиеся на полном ходу и прозванные "восьмеркой", 
особенно нравились командирам кораблей, так как они представляли возможность 
показать ловкость и верность глаза. 

Из года в год вице-адмирал Бутаков усложнял задачи боевой подготовки, добиваясь 
совершенства в маневрировании. И он добился того, что отряды броненосных 
кораблей с необычайной легкостью совершали самые сложные эволюции. 

Так, утром 7 августа 1870 года, снявшись с якоря, броненосные лодки построились 
в строй кильватера в следующем порядке: "Тифон"{№ 1), "Перун" (№ 2), "Ураган" 
(№ 3), "Колдун" (№ 4), "Стрелец" (№ 5), "Вещун" (№ 6), и пошли на юг. Вскоре на 
флагманском корабле взвился сигнал: "Повернуть всем вдруг влево на восемь 
румбов". Со спуском сигнала все шесть броненосных лодок начали склоняться влево,
 описывая совершенно одинаковую циркуляцию, и через несколько минут отряд уже 
шел курсом 90° строем фронта, идеально держа равнение и дистанцию между 
мателотами{131}. 

Убедившись в том, что маневр осуществлен правильно, Бутаков приказал поднять 
следующий сигнал, требовавший более сложного перестроения: "Зайти правым 
флангом вперед на восемь румбов и вступить в кильватер адмиралу". Едва сигнал 
был спущен, "Тифон", развив самый полный ход, начал маневр захождения на курс 
0°. Остальные корабли, в порядке номеров, уменьшая скорость согласно таблицам 
маневрирования, начали вступать ему в кильватер. Через некоторое время, 
построившись в кильватерную колонну и выровняв скорость хода, броненосные лодки 
шли курсом 0°. 

Затем последовал новый сигнал: "Построиться в строй фронта влево, головной на 
месте". Со спуском его "Тифон" уменьшил ход до самого малого. Остальные корабли 
начали выходить влево от него, причем "Вещуну", как концевому, пришлось развить 
самый полный ход. И вот отряд в строю фронта влево продолжает движение на север,
 приближаясь к месту якорной стоянки. Но в это время на мачте флагманского 
корабля взвивается сигнал: "Повернуть всем вдруг влево на 16 румбов". Словно 
один корабль, весь отряд одновременно начинает поворот на обратный курс. 

Бутаков со своего корабля молча любовался этими, строго согласованными 
движениями.