на нижних чинов, кроме линьков и зуботычин. "Казалось бы, - писал Бутаков в 
своих "Замечаниях по поводу Устава (к пункту 201)" в октябре 1859 года,- пора 
отменить линьки совсем, как вредные по последствиям своим для здоровья, и 
определительно ограничить меру исправительных наказаний, предоставленных 
командиру корабля..."{68} . 

Прогрессивные настроения в русском флоте были настолько сильны, что еще до 
официальной отмены телесных наказаний многие командиры и офицеры перестали 
заниматься рукоприкладством. На страницах "Морского сборника" все чаще стали 
появляться статьи, посвященные проблеме улучшения быта матроса. Предлагалось, 
например, освободить солдатских и матросских детей от обязательного поступления 
на военную службу, упразднить звание кантониста, сократить срок службы матросов 
с 25 до 14 лет, улучшить условия их быта, учить матросов грамоте, для чего 
создать, в частности, матросскую библиотеку и постоянную матросскую школу в 
Кронштадте и т. д. Все эти преобразования должны были, по мнению авторов статей,
 составить "только начало того ряда реформ, который должен поставить нашего 
матроса на... степень благосостояния, материального и нравственного... что эти 
же реформы должны оградить личность матроса от излишних притязаний строптивого 
начальника"{69}. 

Григорий Иванович Бутаков живо интересовался вопросами службы и жизни матросов, 
их просвещением. Однажды он послал в журнал "Морской сборник" дневник матроса 
Ивана Лыкова, рекомендуя его опубликовать. "Недавно мне попалась прилагаемая 
тетрадь, - писал Бутаков, - которой автор теперь в отставке... Если редакция 
сочтет ее занимательной для своих читателей и напечатает в "Морском сборнике", 
то желательно бы отослать автору положенное число оттисков и причитающуюся 
плату за статью. Адрес его легко узнать в экипажной канцелярии"{70}. "Путевые 
заметки русского матроса" были опубликованы в "Морском сборнике". Несмотря на 
свою наивность и малограмотность, они, несомненно, свидетельствовали о 
наблюдательности автора. Редакция снабдила "Путевые заметки" Лыкова следующим 
примечанием: "Жаль, что при такой любознательности автор заметок не имел 
возможности удовлетворять ей. Это указывает на необходимость некоторого 
знакомства наших матросов с картами морей, по которым они плавают, или с 
глобусом"{71}. 

Широко обсуждался в те годы вопрос о радикальном изменении системы воспитания 
молодежи в морских учебных заведениях. В основном речь шла не столько о 
недостаточности практического морского образования, сколько о ложной системе 
воспитания, основанной на страхе наказания. Против этой системы энергично 
восставали и Г. И. Бутаков, и И. А. Шестаков, В. И. Даль и многие другие, 
учившиеся в николаевскую эпоху в Морском корпусе. Все они хорошо помнили 
жестокий режим училища, бесчеловечные истязания кадет. Видимо, по этой причине 
Бутаков, несмотря на настойчивые просьбы двух сыновей (Александра и Алексея), 
не пожелал определить их в Морской корпус, а послал их по окончании гимназии в 
Петербургский университет. Только после этого он определил их на флот юнкерами. 


Не приходится сомневаться, что Григорий Иванович Бутаков принадлежал к числу 
сторонников крестьянской реформы. Об этом свидетельствует уже тот факт, что он 
еще в 1858 году успешно осуществил освобождение черноморских адмиралтейских 
поселян{72} от крепостной зависимости, за что в 1862 году был награжден золотой 
медалью на Александровской ленте. Несомненно, эту награду можно рассматривать 
лишь как показной жест царского правительства, как игру в либерализм. 

* * * 

Сдав дела, Бутаков выехал из Севастополя к новому месту службы. Он отлично 
понимал, что назначен на Балтику не с целью продвижения по службе, а из-за 
своего нежелания прикрывать махинации, в которых были замешаны высшие круги 
морского министерства. 

Назначение Григория Ивановича Бутакова начальником практической эскадры 
винтовых кораблей Балтийского флота сыграло огромную роль в развитии 
отечественного военно-морского искусства. Именно здесь он получил возможность 
проверить на практике разработанные им основания тактики паровых кораблей. 
Именно здесь им были разработаны и претворены в жизнь принципы боевой 
подготовки броненосного флота в мирное время. 

Начальник практической эскадры 

Практическая эскадра Балтийского флота состояла из девяти винтовых судов: 
кораблей "Орел", "Константин", "Выборг", "Вола" и "Ретвизан", винтового фрегата 
"Громобой", пароходо-фрегата "Камчатка" и корветов "Баян" и "Калевала". Задача 
эскадры состояла в подготовке личного состава для плавания на паровых кораблях. 


За Бутаковым с первых дней его появления на эскадре прочно укрепилось прозвище 
"беспокойного адмирала". Он сразу предъявил ко всем офицерам, начиная от 
командиров кораблей и кончая младшими офицерами, ряд новых, непривычных для них 
требований. Он заставил каждого глубоко изучать свою специальность, вникая в