от людей, занимавших самые высшие посты в государстве. Они там, наверху, 
преследовали какие-то свои высшие стратегические цели, интриговали, заключали 
любые сделки, в том числе и с сатаной, а внизу с их подачи, при их активном 
участии или преднамеренном неучастии, происходило стравливание народов, ширился 
и рос кровавый беспредел, закладывались основы (если это можно назвать 
основами) развала и краха великого государства. 

Начало агонии 

По прошествии нескольких лет тяжело писать, потому что сейчас уже ясно, к каким 
тяжелым последствиям привели трусость, подлость и конъюнктура. Сколько пролито 
крови, поломано судеб и сколько еще будет пролито и... поломано... 

Тяжело еще и потому, что теперь ясно, к чему может привести своевременное 
непринятие, может быть, самых крутых и тем не менее государственных, не побоюсь 
этого слова, мер. Но тогда, в феврале - марте 1988 года, этот чудовищный 
маховик только начинал раскручиваться. Наверное, нет смысла все описывать 
подробно, это и утомительно, да и не нужно. Поэтому я постараюсь остановиться 
на наиболее ярких страницах этого дикого "винегрета", состоящего из 
всевозможных конфликтов, учений, парадов, показух и просто государственной и 
армейской дури. 

В марте 1988 года я принял дивизию. Принял в момент, когда один из ее полков - 
137-й Рязанский - уже более месяца находился в Сумгаите, локализуя 
армяно-азербайджанский конфликт. 

Пока принимал дела и должность, входил в курс дела, я в Сумгаит, естественно, 
не попал. Да и наследство мне досталось тяжелое. Во-первых, потому, что 
географически дивизия располагалась в пяти гарнизонах, при этом Костромской 
полк находился на удалении от штаба дивизии на 600 километров, Рязанский - на 
200 километров, Ефремовский - на 150 километров. Во-вторых, потому, что 
предшественник мой, генерал-майор Ф. И. Сердечный, был человек непомерно крутой 
и жестокий, при таком характере ненавидели его в дивизии многие, из-за чего 
были существенно нарушены основные звенья управления. Много лучшего оставляла 
желать и морально-нравственная атмосфера в частях. Чрезмерная крутость не менее 
вредна, чем чрезмерная кротость. Есть такое понятие, как мера. 

В Сумгаите я побывал несколько позже. И там я впервые, после Афганистана, на 
родной своей (как я тогда считал) земле увидел сожженные грузовики и автобусы, 
сгоревшие дома, природно-черные, но побелевшие от пережитого ужаса волосы людей 
и глаза, глаза... Тогда же пахнуло средневековым садизмом, звериной, 
нечеловеческой жестокостью, густо перемешанной с глупостью, но это было потом, 
а пока предстояло взять бразды правления в свои руки. И я отправился по частям. 


Решил начать с дальнего, Костромского полка. Во-первых, родной, во-вторых, 
самый дальний. Не скрою, очень хотелось посмотреть, что же там и в какую 
сторону изменилось за прошедшие полтора года. Итак, в вертолет - и вперед! 

С первых шагов в полку поразили угрюмость и настороженность. Меня это 
покоробило. В свое время я вложил в этот полк массу душевных сил, оставил его 
на подъеме. Уходил от жизнерадостных, начавших себя уважать и познавших свою 
силу людей и, честно говоря, ожидал совершенно другого приема. Когда хмурятся 
два человека, то за этим стоит частная причина, когда хмурые и злые все - надо 
искать общую. И она скоро нашлась. Прибывшие со мной офицеры занялись проверкой 
порученных им участков, а я пошел обходить полк, одновременно внимательно 
приглядываясь. Один, второй, третий... семнадцатый солдат без ремня. 

- Евгений Юрьевич, - обратился я с вопросом к командиру полка подполковнику 
Савилову, - что за большая гауптвахта, как это понимать? 

- Товарищ полковник, тут замполит перестарался. Разрешите, я потом доложу! 

У некоторых солдат на куртках на правой стороне груди были пришиты грязные 
кусочки картона. Остановил одного: "Что это такое?" Солдат потупился. На рваном 
с обтрепанными краями куске картона пастой было написано: "Гвардия". 

- Евгений Юрьевич, а как это понимать? Почему такоехамское издевательство над 
гвардейским знаком? 

- Товарищ полковник, знаков не хватает... замполит... разрешите, я вам потом 
объясню. 

Прибывшие со мной офицеры установили, что в первой роте из-за отсутствия сапог 
пять солдат ходят в столовую по очереди. Методика простая: рота идет в столовую 
не в полном составе, по возвращении пятеро разуваются и отдают сапоги братьям 
по несчастью, а те пробираются к месту "кормежки" задворками. Такое вот новое 
слово в деле питания личного состава. 

Выяснилось, что предупрежден о неполном служебном соответствии начальник клуба