Но были и издержки. Мамы, папы, дедушки и бабушки, друзья и приятели, 
одноклассники и одноклассницы буквально растянули солдат по домам и клубам, по 
знакомым и незнакомым. 

Все пережитое на десантировании, радость встречи вылились в нормальную 
российскую пьянку. Весь вечер и всю ночь пришлось собирать загулявших 
парашютистов. Картина впечатляющая, но описывать ее нет смысла. Но, к чести 
черниговцев, в конечном счете утром все до единого встали в строй, и полк 
организованно, эшелоном, отбыл в Псков. Тяжело травмированных оставили в 
местном госпитале, а человек 30 с отдельными переломами посадили в классный 
вагон вместе с оркестром, и они поехали лечиться домой. Во все времена (кроме 
военных) эшелоны имеют ту неприятную особенность, что часами простаивают на 
отдельных станциях и полустанках. На каждой такой остановке оркестранты 
заботливо выносили и выводили закованных в гипсы и бинты офицеров, солдат, 
сажали их в полукруг, становились сзади, и над станцией неслись звуки самых 
бравурных маршей. Смотреть на эту композицию без смеха было невозможно. А смех, 
как известно, лучшее лекарство от боли. 

Этих курсантов я как командир роты выпустил в 1977 году, подавляющее 
большинство молодых офицеров прошло через горнило афганской войны и не без 
потерь. Первым погиб лейтенант Иван Иванович Прохор. Всего же из этого выпуска 
вернулись домой в цинковом обрамлении 9 человек. 

Новый набор я вел с меньшим энтузиазмом, чем предыдущий. После первого курса я 
написал рапорт с просьбой отправить меня для дальнейшего прохождения службы в 
войска. Училище мне, честно говоря, надоело, хотелось чего-то нового. 

В ответ мне было объяснено, что я карьерист, что каких-то два года 
прокомандовал ротой и уже намерен уйти. Было предложено прокомандовать еще хотя 
бы год, а потом уже заикаться о переводе. 

Прошел еще год. Я опять написал рапорт, командир батальона подполковник В. И. 
Степанов его подписал. Через некоторое время я опять обратился по команде с 
просьбой дать мне любой ответ: положительный или отрицательный. Но выяснилось, 
что рапорт исчез. План перемещения офицеров был уже рассмотрен и утвержден. ...
Поезд снова ушел! И еще год прошел. На моем очередном рапорте начальник училища 
генерал-лейтенант А. В. Чекризов начертал: "Отправить в войска после выпуска 
1981 года". Таким образом, я стал вторым в истории училища человеком (первым 
был капитан Трегубенко), который довел роту в качестве ее командира от начала и 
до конца. 

После выпуска очередной, второй по счету, роты выяснилось, что я вдруг из 
молодых сразу стал старым. Мне на тот период был 31 год, звание капитан, и я 
считался очень опытным командиром курсантской роты. Естественно, я задался 
вопросом: где же цветущий средний возраст, как я из молодых и перспективных 
сразу угодил в "старики", обузу кадровых органов? 

Тут меня, наконец, стали замечать. Первым пригласил начальник кафедры огневой 
подготовки полковник В. А. Бобров, громкоголосый, напористый, энергичный, 
пользовавшийся большим уважением. 

Он объяснил мне, что у общевойскового командира голоса должно хватать на 
дальность прямого выстрела из любого вида стрелкового вооружения. По этому 
показателю для возглавляемой им кафедры я очень даже подхожу. И полковник 
предложил мне стать преподавателем огневой подготовки. Я сказал, что 
преподаватель - это талант от Бога, таких данных мне создатель не дал, а быть 
сереньким и средненьким преподавателем я не хочу. 

Мои речи оскорбили Боброва, вызвали бурю эмоций, и я ушел, сопровождаемый 
напутствием, что еще десять раз пожалею о своей глупости. Через день 
аналогичное предложение мне сделал начальник кафедры тактики полковник Хохлов. 

Схема была той же - год на спецотделении, потом академия, заочно основной 
факультет. Заманчиво, но я снова отказался. 

Третье предложение сделал начальник училища - стать командиром курсантского 
батальона. Это полковничья должность, и я согласился. Но тут неожиданно 
выяснилось, что я все-таки... молодой! Решение о моем назначении не утвердил 
генерал армии Д. С. Сухоруков. Он сказал начальнику училища: "Капитан, 31 год, 
на полковничью должность? Вы с ума сошли! Командир курсантского батальона 
должен быть отцом курсантам и по возрасту, и по опыту. Командиров курсантских 
батальонов необходимо подбирать из числа старых, опытных заместителей 
командиров полков, с тем, чтобы выполнить это условие, с одной стороны, и с 
другой - предоставить возможность заслуженному офицеру получить звание 
"полковник". А посему ваше решение не утверждаю". 

После этого мне было объявлено, что я планируюсь командиром батальона в 
Псковскую дивизию, и все... заглохло.