старательность, два казуса все же произошло. Первый состоял в том, что товарищу 
Зайкову попалось слово "анахронизм" и, по-видимому, с переносом. По преклонному 
своему возрасту Зайков перенос потерял и в поисках окончания начал бубнить 
перед отличными микрофонами Дворца съездов: "Ана-ана ...ананизм!" Зал лег... 
Пока все хохотали, товарищ Зайков "отловил" окончание слова и, как ни в чем не 
бывало, продолжил чтение текста. В конце товарищу Зайкову, по-видимому, 
захотелось сказать несколько слов от души. Он оторвался, наконец, от проклятого,
 надоевшего текста, снял очки, поднял просветленный взгляд на зал и с пафосом 
произнес: "Товарищи, я снимаю с себя всякую ответственность за положение дел в 
партии..." Зал онемел. Если секретарь ЦК снимает с себя всякую ответственность, 
то кто отвечать будет? Колхозница со статуи Мухиной или токарь дядя Ваня? 
Товарищ Зайков понял, что сказал что-то не то, надел очки и обратился к тексту: 
"Товарищи, извините, я не снимаю с себя ответственность за положение дел в 
партии". 

Лучше бы он этого не говорил. Снял и снял. Был бы определенный налет 
загадочности. Было бы о чем поговорить в кулуарах. А тут получился просто 
вульгарный конфуз, и возникло подозрение на старческий маразм. 

Второй кадр из этой когорты - товарищ Медведев, главный идеолог партии, как мне 
казалось, должен был быть оратором как минимум выше среднего, уметь доводить до 
широкой аудитории свои мысли, навязывать свою волю и понуждать к выполнению 
каких-то постулатов, даже если ты с ними не очень-то согласен. Когда Медведев 
вышел на трибуну, выяснилось, что он вообще никакой оратор. С массой трудностей,
 поминутно обращаясь к шпаргалке, он кое-как довел до конца корявую речь. С 
явным напряжением, далеко не блестяще ответил на вопросы от микрофонов, а при 
переходе к ответам по запискам просто оконфузился. Какой-то злонамеренный тип 
написал в записке: "Тов. Медведев, какая разница между идеологией и сексом?" 

Ну пробеги записку глазами, отложи ее в сторону с возгласом: "Это не корректно, 
это шутка" или там: "Это не серьезный вопрос", и все бы было в порядке. Но 
товарищ Медведев огласил текст записки, поднял жалостливый взгляд на зал и, 
растерянно улыбаясь, потерянным голосом сказал: "Товарищи, если о первом я еще 
могу говорить с вами, то на второе я уже не способен!" Комментарии излишни. 
Слушая наших "вождей", которых я привык видеть на стендах в ленинских комнатах 
под многозначным названием "Политбюро ЦК КПСС", где они, омоложенные искусной 
рукою, смотрели в будущее важно, многозначительно и целеустремленно, и 
сравнивая их реальный жалкий лепет при ответах на самые простые житейские 
вопросы, поневоле приходишь к мысли: "А кто же нами правит?" Боже мой, почему в 
нашем государстве, издревле славившемся светлыми умами, у руля власти находятся 
выжившие из ума старые маразматики, утратившие всякую связь с реальной 
действительностью недоумки, куда они нас ведут, почему мы за ними идем? Чего 
стоит государство, которым "руководят" бледная немощь и организационное 
бессилие? Как могло случиться, что селекция руководителей пошла в какую-то 
странную, мягко выражаясь, совершенно другую сторону, по пути явного регресса? 
Как же могут управлять страной люди, которым не дана самая элементарная, 
примитивная, приземленная ясность мысли?! Люди, которые не могут внятно связать 
двух слов. Как же мы дошли до такой жизни, как же это стало возможным? 

Запомнилось выступление Э. А. Шеварднадзе, когда он в пылкой речи с явно 
выраженным грузинским акцентом публично сознался в единственном грехе, который 
отягощал его совесть: в семилетнем возрасте он, тогда еще Эдик, написал стихи, 
посвященные Сталину. Чего он до сих пор мучительно стыдится. А так он, Эдуард 
Амвросиевич, войдя в зрелые годы, всей душой и сердцем за!.. 

Потом был делегат, который встал и процитировал выдержки из стенограммы XXV 
съезда КПСС, где Эдуард Амвросиевич в самых лучших традициях грузинского 
застолья произнес оду-спич Леониду Ильичу Брежневу. И был вопрос этого 
делегата: "А не тяготит ли эта ода совесть Эдуарда Амвросиевича?.." Ответ был: 
"Нет, не тяготит, тогда это было так надо". Подтекст - тогда это было так 
выгодно. Потом Эдуард Амвросиевич, будучи министром иностранных дел СССР, в 
рекордно короткие сроки обеспечит вывод из стран дальнего зарубежья соединений 
и частей, знамена которых увенчаны гвардейскими лентами, тремя пятью орденами, 
в названиях которых - История!.. Тем самым частично похерит при жизни и 
похоронит славу русского оружия. Плюнет на пролитую сотнями тысяч, миллионами 
людей на полях сражений Европы русскую кровь и одновременно походя плюнет в 
души потомков людей, которые эту кровь проливали. Эти рекордно короткие сроки и 
раболепс-кое угодничество перед "сильными мира сего" обернулись выходом и 
выводом людей и техники на совершенно не подготовленную базу, утратой этими 
прославленными частями боеготовности и боеспособности, проматыванием 
колоссального количества средств на территориях Германии, Польши, Венгрии, 
Чехословакии, каждый рубль из которых дался кровью, потом, жизнью, здоровьем на 
тот период еще советских людей. Но это все будет потом... потом. 

Запомнился выход из партии и уход со съезда Бориса Николаевича Ельцина под 
робкие крики: "Позор". Запомнилось избрание И. К. Полозкова первым секретарем 
ЦК Коммунистической партии России, чему предшествовало то, что И. К. Полозков с 
гениальной простотой надул М. С. Горбачева. В день, предшествовавший выборам, 
на совещании представителей Иван Кузьмич вышел на трибуну и смиренно заявил, 
что он старый партократ с 32-летним стажем. Само упоминание его имени