московского аэродрома, а приземлились в теплую, по нашим меркам, даже жаркую, 
бакинскую осень. 

На аэродроме и вокруг него было все спокойно. Встретившие нас офицеры штаба 
Ставки доложили, что на центральной площади города - площади имени Ленина 
третий день идет многотысячный митинг. Тема та же - Карабах. В городе 
обстановка относительно спокойная. Имеют место локальные стычки между армянами 
и азербайджанцами. 

Мы поехали в Ставку. По дороге стало очевидным, что город живет в целом 
нормальной жизнью. Магазины работают, транспорт ходит. Большинство людей 
нормально обеспечены, в меру веселы. Встретилось несколько немногочисленных 
групп юношей в возрасте 13 -17 лет, которые размахивали флагами с полумесяцами 
на длинных шестах и громко вопили: "Ка-ра-бах! Ка-ра-бах!.." 

Оперативная группа Главного штаба сухопутных войск находилась уже на месте. 
Скоординировали действия. Я получил задачу: взять любой полк, какой первый 
прилетит и высадится, и выдвинуться к площади Ленина с западного направления по 
проспекту Нефтяников, найти на площади командный пункт внутренних войск и 
организовать взаимодействие со старшим начальником МВД. Ни фамилии, ни звания 
этого начальника, ни точного места командного пункта мне доведено не было. Но 
это еще не самая главная беда. Я выдвинулся на аэродром "Насосная" (30 
километров от Баку), там уже приземлились первые самолеты с 51-м Тульским 
парашютно-десантным полком. Прозу жизни опустим. Во главе полка часов около 
десяти 24 ноября, находясь во главе колонны в УАЗике, я выдвинулся на подступы 
к площади Ленина. Почему на подступы? Потому что по мере приближения к площади 
количество людей все увеличивалось и увеличивалось, а скорость движения колонны 
все уменьшалась и уменьшалась. А метрах в четырехстах от площади колонна стала 
вообще. Проспект был забит людьми "от дома до дома". 

Что я должен был делать на площади, а особенно, что должен был делать 
парашютно-десантный полк на БМД-1 с полным боекомплектом, в массе своей с 
хорошо, а местами отлично подготовленными солдатами и сержантами, но 
подготовленными для войны с внешним противником, я не представлял. Вышел из 
машины, и меня мгновенно обступили люди. На лицах их не было вражды. Была 
тревога: "Зачем вы сюда пришли?" Я им прямо так и сказал: "А черт его знает!.. 
У вас здесь вроде беспорядки какие-то". Все с жаром бросились уверять, что это 
не так. Что митинг организованный, политический. Людей много, но за порядком 
следят представители соответствующих формирований народного фронта. Фактов 
насилия нет и, дай Бог, не будет. В общем они ничего! Я им сказал, что раз они 
- ничего, то я - тоже ничего. И колонна будет стоять, где стоит, а я, если они 
не возражают, прогуляюсь по площади. Возражений не последовало. Взял с собой 
командира полка подполковника В. И. Орлова, двух автоматчиков и пошел. Когда 
подошел к площади, мне стало ясно, почему на проспекте Нефтяников образовалась 
эта громадная людская пробка. Вход непосредственно на площадь закрывали 
"бэтээры" дивизии внутренних войск имени Дзержинского. Перед "бэтээрами" 
находилось большое количество солдат в касках, бронежилетах, с автоматами в 
положении "За спину", с щитами и дубинками. Толпа бушевала, требуя пропустить 
ее на площадь, Солдаты, по изнуренному виду которых было видно, что стоят они 
как минимум пару суток, лениво отвечали, что команды на это нет, будет - 
пропустят. Я нашел старшего на "баррикаде", коротко объяснил, кто я такой, 
зачем и куда иду. Здоровенная фигура отодвинулась на полметра в сторону, 
освободив узкую щель между "бэтээрами", и мы протиснулись на площадь. С первого 
взгляда стало ясно, что площадь велика: метров 800 - 900 в длину и до двухсот в 
ширину. Примыкает она к зданию Дома Советов и раньше использовалась для 
проведения различных торжеств. Все это громадное пространство, скверики, 
примыкающие к нему со стороны набережной, были заполнены народом, где - гуще, 
где - реже. Сколько там было человек - кто знает. Я думаю, что тысяч 350 - 400, 
не меньше. Какой был смысл в баррикадах, закрывающих подступы к площади, тоже 
не ясно. Солдаты внутренних войск находились практически в окружении. С фронта 
толпа, с тыла - тоже толпа. У меня сложилось впечатление, что основное 
назначение баррикад - вызывать сильное раздражение у людей. 

В поисках командного пункта я обошел всю площадь. Странное это было зрелище. 
Кто-то недобро косится, кто-то сквозь зубы матерится. Большинство смотрят 
удивленно. Я, при росте 185 сантиметров, был в нашей группе самый маленький и 
самый худенький. Вадим Орлов был 190 сантиметров роста и весил 105 килограммов, 
а солдаты подобрались ему под стать. Некоторые люди пытались нас останавливать 
и с жаром доказывать, какие скверные люди армяне. Юноша интеллигентного вида 
развернул плакат, на котором красовалась надпись: "Ты - раб, ты - вор, ты - 
армянин". Подпись под цитатой была - А. С. Пушкин. Юноша громко восхвалял 
великого русского поэта, написавшего эти слова. В кустиках под деревами 
раскинулась масса палаток. На деревах огромное количество лозунгов на русском, 
азербайджанском и, черт знает, еще на каких языках. Здесь же массово резали 
баранов, жарили шашлыки, варили суп под названием то ли шулен, то ли шурпа, 
точно не помню. Внутренности, шкуры, вонь. По кустикам народ, за неимением 
другого места, справляет естественные надобности. На ступеньках Дома Советов 
толпа человек в 400, переделав фамилию 1-го секретаря ЦК КПА Визирова на 
армянский лад, скандировала: "Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди! Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди!.." 
Здесь же я разобрался, почему это происходит. Толпа, оказывается, третий день