ухода остались груды развалин и пепла. 

Часть 2. 

На Южных фронтах 

Нa Днепре 

B резерве Северо-Западного фронта корпус находился менее суток, а затем был 
передан в резерв Ставки, которая в свою очередь передала его в состав Степного 
фронта. 

Поспешная отправка на другой фронт не позволила нашему штабу ознакомиться с 
новыми дивизиями. 

Проверена в бою была лишь 188-я стрелковая, а о гвардейских воздушнодесантных 
мы знали очень мало. Они прибыли на наш фронт в конце февраля, длительное время 
находились в обороне на рубеже реки Редья, а в августовских наступательных боях 
на Старую Руссу участвовали в составе 12-го стрелкового корпуса. Использовались 
они как обычные стрелковые дивизии. Лично меня прежде всего интересовали 
командиры дивизий. И это естественно. Прежде чем поручить им выполнение той или 
иной задачи, нужно было знать, на что каждый из них способен. 

О командире 188-й стрелковой дивизии полковнике Василии Яковлевиче Даниленко у 
меня уже было известное представление. При всей своей старательности он не 
обладал еще достаточным опытом. 

Знал я немного и генерал-майора Александра Федоровича Казанкина командира 1-й 
гвардейской воздушнодесантной дивизии. Познакомился с ним еще во время 
апрельских боев на реке Редья, когда по заданию командующего фронтом проверял 
прибывшие к нам дивизии. И нужно сказать, что наиболее отрадное впечатление 
произвела на меня тогда дивизия Казанкина. 

Целые дни комдив проводил в подразделениях на переднем крае, подбадривал людей, 
помогал им. 

Положение в то время сложилось тяжелое. Дивизия вышла за Ловать и выдвинулась к 
Редье в самую распутицу, ее полковые и дивизионные тылы отстали. Приходилось 
экономить во всем: и в продовольствии, и в боеприпасах. 

Подчиненные любили Казанкина за его простоту, душевность, за умение быстро все 
организовать. Из любого положения он находил выход. Хотя я и сам два года 
командовал дивизией, но, присматриваясь к Казанкину, позаимствовал много 
полезного из его боевого опыта. 

И теперь Казанкин оставался самим собой. Он был такой же энергичный, живой. 

Не знаком я был раньше только с генерал-майором Василием Поликарповичем 
Ивановым - командиром 10-и гвардейской воздушнодесантной дивизии. 

Сначала он произвел впечатление человека, как говорится, "себе на уме", 
относящегося ко всему, что исходит от высших инстанций, скептически, 
недоверчиво. Все указания, передаваемые офицерами штаба корпуса, воспринимал с 
крайним сомнением. Потом, когда мы узнали его ближе, он оказался далеко не 
таким. 

Не удалось мне как следует ознакомиться и с войсками, проверить районы их 
сосредоточения, отправку. Корпусное управление убыло на другой фронт с одним из 
первых эшелонов. 

* * * 

24 августа 1943 года головные части корпуса, совершив март к железнодорожным 
станциям, погрузились в эшелоны и тронулись в путь через Бологое, Москву, Курск,
 Белгород. 

Чем ближе мы подходили к Курску, тем сильнее разгоралось любопытство хотелось 
скорее взглянуть на места, ставшие ареной только что закончившегося 
исторического сражения. 

Перед нашим взором, привыкшим к хмурой природе Северо-Западного фронта с 
бесконечными лесами и болотами, обильными реками и озерами, открывались 
огромные пространства полей, большие села, где можно размещать целые полки, 
проезжие дороги без всяких настилов... 

Здесь и солнце светило по-иному. Даже по вечерам не приходилось надевать шинели 
- было совсем тепло. 

Корпус сосредоточился в 10-15 километрах севернее Харькова, Все наши дивизии, 
только что вышедшие из боев, оказались малочисленными. Каждую из них надо было