только не везде, конечно. Там, где их выполняют, и успех налицо, вот, например, 
под Сталинградом. Там дела идут прекрасно. 

- А почему же у нас нельзя этого сделать? - перебивает он меня. 

- Нам отпускают меньше, чем там. Как-никак, там направление главное, решающее, 
а у нас второстепенное, вспомогательное. Там всего должно быть больше, чем у 
нас. 

- Но и у нас на фронте есть кое-что, мы не такие уж бедные. Уверяю тебя! Надо 
только свои ресурсы использовать лучше, чем они используются, говорит Штыков. 

- А что бы ты хотел? - спрашиваю у него. 

- Как что? Конечно, артиллерию, минометы. Надо создать соответствующую 
плотность и обеспечить эту плотность снарядами и минами. 

- Было бы замечательно. 

- А как же! Сколько у нас с тобой артиллерии? По тридцать стволов на дивизию. А 
сколько нужно, чтобы прорвать оборону? По скромным подсчетам, 60 - 80 стволов 
на один километр. Вот сколько! - Штыков ударяет ребром ладони по столу. - А 
теперь подсчитай, сколько мы должны с тобой иметь. Расчет простой - мне на два 
километра прорыва полагается полтораста орудий и минометов, а я не имею и одной 
трети того, что мне положено. 

- Правильно. И снарядов отпустить нам по крайней мере раз в десять больше, чем 
нам их отпустили, - говорю я ему. 

- И снарядов. Без снарядов пушки не пушки, их можно поставить хоть тысячи, а 
толку никакого. 

- Не забывай, нам с тобой, кроме артиллерии, полагаются еще танки и авиация, - 
говорю я. - Ну да что об этом толковать. Давай лучше подумаем о том, как 
выполнить задачу наличными средствами. Как бы нам обмануть противника? 

- Я считаю, что надо подготовить ночную атаку, - сказал Штыков. Ночью огонь 
менее действен, да и направление удара можно скрыть. 

- Надо предложить такой план командующему. А предварительно поручить нашим 
штабам разработать несколько вариантов ночных действий. 

- Верно. Но это потом. А вот как завтра будем выполнять задачу? 

- Слушай, Серафим, - назвал я его по имени, - давай не будем расстраиваться. 

- Как же не расстраиваться? - с грустью посмотрел он на меня. - Вот подумай: 
пройдут годы, закончится война, и станем мы отчитываться перед своим народом - 
кто, где и как воевал. И вот, представь себе, как ты будешь отчитываться. Одни 
будут говорить - они сражались за Москву и отстояли ее, другие отстояли 
Сталинград и, больше того, уничтожили там крупные силы врага, третьи совершили 
еще что-нибудь такое же значительное. Ну а мы с тобой что сделали? Вторую зиму 
окружаем и пытаемся уничтожить демянскую группировку - и все попусту. 
Нервничаем, несем потери, а толку мало. Задача не выполнена... 

Наша беседа была неожиданно прервана появлением командующего артиллерией армии 
генерал-майора Рыжкова. Генерал прибыл к нам по поручению Военного совета. 

- Я привез для вас новую задачу, - сказал он. - Штыков с этого участка 
переходит на другой, а вы, - обратился он ко мне, - примите дополнительно и его 
участок. Немедленно приступайте к смене. К утру дивизия Штыкова должна 
сосредоточиться здесь в лесу, в районе командного пункта. Днем вы пополните 
свой боевой состав за счет тылов, - сказал генерал Штыкову, - надо выжать все 
что можно. В батальонах у вас должно быть не менее пятисот человек. 

- Товарищ генерал, такого количества я никак не наберу, -сказал Штыков. 

- Должны набрать. Оголите все, вплоть до того, что на каждые десять лошадей 
оставьте одного повозочного. 

- Товарищ генерал! - пытался еще что-то возразить Штыков. 

- Не будем торговаться, - прервал его тот, - таково постановление Военного 
совета, и я требую от вас исполнения. 

Немного подумав, генерал добавил: 

- Это нужно для общего дела. У вас успеха нет, но он обозначился у Обжино, на 
другом участке - левее вас. Там оборона прорвана, и нашим частям удалось 
углубиться на два километра. Срочно нужны силы и средства, чтобы развить успех.