грунтовые дороги. Машина наша буксовала, застревала на каждом шагу, н нам 
поминутно приходилось вытаскивать ее из грязи. 

- Товарищ полковник, куда же мы попали? - тревожно спрашивал меня адъютант. 
Здесь не только без карты, а и с картой заблудиться можно. Кругом леса, 
перелески да болота. Как тут воюют? Ни сопки, ни наблюдательного пункта. Ну и 
ну! -беспомощно разводил он руками. 

* * * 

Ровно в 19.00 я прибыл в штаб армии. 

Командарм еще не вернулся. Принял меня начальник штаба армии генерал-майор И. Т.
 Шлемин. Я доложил ему о состоянии дивизии. Когда с делами было покончено, он 
предложил мне пообедать. 

- Подзаправьтесь, отдохните и дожидайтесь, - сказал Шлемин. 

Потянулись часы ожидания. Кроме меня, к командующему армией были вызваны еще 
два командира дивизии. Познакомились. Один из них-полковник Михаил Семенович 
Назаров-оказался моим однокашником по академии Фрунзе. Вспомнили про старое, 
наговорились и о фронтовых делах, а командарма все не было. 

Приехал Морозов только во втором часу ночи, 

- Простите, товарищи, - входя в избу, сказал он.- Задержал командующий войсками 
фронта. Да и дороги наши. Знаете, какие они! Насилу добрался, продрог. К тому 
же дождь. 

Прибежавший из другой половины избы ординарец снял с командарма плащ и, 
притащив другие сапоги, предложил переобуться. 

- Переобуваться не буду, приготовь мне умыться,- сказал генерал и вышел вслед 
за ординарцем на другую половину. 

Возвратился он оттуда приглаженный н улыбающийся. Это был высокий, красивый 
мужчина лет сорока пяти. 

- А-а, Кузнецов, с прибытием!-приветствовал он меня. - Мы с ним старые знакомые,
 когда-то служили вместе, - пояснил Морозов, обращаясь к командирам дивизий. - 
Познакомьтесь. 

- Да мы уже перезнакомились, - ответил Назаров. - Времени было достаточно. 

- Тогда будем пить чай и поговорим о деле. Доклада о состоянии дивизии слушать 
не буду, - сказал мне Морозов, - все необходимое узнал от командующего фронтом, 
а о деталях потолкуем позже. Прошу к столу. 

Ординарец внес хозяйский самовар и чайную посуду и все это бережно расставил на 
столе. Самовар по-семейному шумел, и в избе сразу сделалось уютнее. 

Пришел начальник штаба, и все мы уселись за стол. 

- Несколько часов назад, - начал командарм, - командующий фронтом утвердил наши 
соображения и поставил армии боевую задачу. События на других фронтах не 
позволяют нам сидеть и выжидать. На московском и ленинградском направлениях 
продвижение гитлеровцев хотя и приостановлено, но они готовятся там к новому 
наступлению. Нашей армии приказано нанести противнику удар, прорвать на узком 
фронте его оборону и, развив успех, овладеть Демянском. В операции примут 
участие ваши три дивизии, - обвел нас Морозов взглядом, - и танковая бригада. 
Все подробности и взаимодействие, сказал он в заключение, - мы разберем завтра, 
вернее, уже сегодня, 23 сентября в 16.00 на рекогносцировке. Сбор на безымянной 
высоте южнее Сосницы. 

- Когда же начало наступления? - спросил я. 

- Готовность в 10.00 24 сентября, - ответил Морозов. 

Я доложил генералу, что к указанному времени моя дивизия не будет готова. До 
начала наступления оставалось 32 часа, а из тридцати эшелонов прибыло всего 
восемь. В их числе - один стрелковый и один артиллерийский полки, да и те не в 
полном составе. Все же остальные части находятся в пути и ранее чем через двое 
- трое суток сосредоточиться не смогут. Дивизии нужно не менее трех суток на 
сосредоточение и на подход к переднему краю и еще хотя бы двое суток на смену 
соседних частей и подготовку к наступлению, 

- Товарищ командующий, прошу учесть мои соображения, - сказал я. 

- Напрасно волнуетесь, - успокоил Морозов. - Вам в новинку фронтовая обстановка.
 А мы здесь пережили многое, были моменты куда сложнее, чем теперь, и то