Трудно было теперь узнать эти места. Там, где осенью стоял густой зеленый лес, 
торчали пни: деревья были сметены снарядами и минами. Овражек и канавы до краев 
засыпало снегом. Сохранились лишь наши старые земляные постройки. Полк 
усовершенствовал их и приспособил к зимним условиям. 

Командиры штаба дивизии предпочитали посещать Свистельникова днем, в часы 
затишья. Ночью фронт оживал, и передвижение в "мешке" становилось опасным. 
Непрерывным огненным потоком неслись с обоих флангов трассирующие пули, гулко 
рвались мины, обкладывая наезженную дорогу. 

В полку я бывал раза два в неделю. Во время очередного посещения полка 
предложил его командиру: 

- Пройдемте сначала на правый фланг к Чуприну, а потом к Лютикову. (Старший 
лейтенант Лютиков командовал вторым батальоном.) 

Сопровождаемые адъютантом и автоматчиком, мы двинулись в путь. 

- Товарищ полковник! Кто-то бежит навстречу. Смотрите!-обратился ко мне 
адъютант Федя Черепанов, когда мы поднимались на оголенный гребень, отделявший 
командный пункт полка от расположения первого батальона. Гребень хорошо 
просматривался с Каменной Горы, и раньше переходить его днем было небезопасно. 
Теперь Каменная Гора помалкивала: со снарядами у немцев так же, как и у нас, 
стало туговато. 

Навстречу нам бежал маленький боец, одетый в легкий ватный костюм, ушанку и 
валенки. Через плечо у него висела большая санитарная сумка. 

- Да это же Катя! - всмотревшись, сказал Свистельников.- Точно, чупринская Катя,
- после небольшой паузы подтвердил он. 

С этой смуглой черноглазой девушкой я был уже знаком. Недели две назад она 
появилась у нас на КП дивизии вместе с новым начальником штаба, который 
проверял полк. 

Подполковник Батицкий в начале декабря убыл от нас командовать дивизией, а 
вместо него был назначен комбриг Корчиц. 

- Она пленила меня, - смеялся Корчиц, представляя мне Катю. - Застала меня в 
окопе, когда я беседовал с бойцами, а потом уж так и не отпустила от себя. 

- Товарищ полковник, я чуть не умерла со страху, когда узнала, что в нашем 
батальоне комбриг один по окопам ходит. А если бы что случилось с ним? - наивно 
оправдывалась передо мной Катя. 

Мне понравилась бойкая, миловидная девушка. На вид ей было лет двадцать. 

- У нее блестящие командирские способности!- говорил Корчиц. Однажды, когда она 
возвращалась к себе в батальон, ей поручили доставить человек сорок пополнения. 
При переходе через открытую поляну гитлеровцы заметили их и обстреляли. Что 
делать? Надо бы броском выбежать из-под огня, а молодые бойцы перепугались, 
залегли и стали зарываться в снег. Вот тут-то Катя и проявила себя. Стоя под 
огнем во весь рост, она обозвала молодых бойцов трусами, заставила подняться и 
благополучно доставила по назначению. Сконфуженные бойцы потом отзывались о ней 
с восхищением. "С виду незаметная, а дала нам жизни. Молодец!" С тех пор у Кати 
большой авторитет. 

Поравнявшись с нами и глубоко вздохнув, чтобы успокоить дыхание, Катя 
обратилась ко мне: 

- Товарищ полковник! Командир санитарного взвода военфельдшер Светлова. 
Разрешите сопровождать вас? 

- Здравствуйте, Катя! Как это вы узнали, что мы идем к вам? 

- А нам позвонили из штаба. 

- Где капитан Чуприн? 

- Он у себя на капе. 

- Очень хорошо. Можете пристраиваться. 

Чуприн и Катя! - эти два имени как-то незаметно переплелись между собой. 
Поговаривали, что с прибытием Кати в батальон Чуприн очень изменился. Раньше он 
был неряшлив, частенько поругивался, а теперь стал вежлив, подтянут, всегда с 
белоснежным подворотничком. 

К концу декабря капитан Чуприн остался у нас единственным кадровым комбатом.