Командир полка подполковник Степан Иванович Герасименко был не только 
прекрасным организатором, но и настоящим хозяином, глубоко вросшим в учебную 
жизнь и быт своей части. Его дополнял военком - старший батальонный комиссар 
Григорий Яковлевич Антонов, такой же деловой и энергичный. Жили они между собой 
очень дружно. Хорош был в полку и начальник штаба майор Иван Максимович 
Саксеев: спокойный, вежливый, усидчивый. Штаб Казанского полка был лучшим среди 
штабов других частей. 

Пока подходил Казанский полк. мы получили новый приказ командарма, вносивший и 
задачу существенные изменения. В бой вводилась танковая бригада. Казанский полк 
переподчинялся командиру этой бригады. Танковая бригада, усиленная Казанским 
полком, наносила удар на Лужно, Красею, выполняя тем самым главную задачу. На 
Новгородский и Карельский полки ложилась вспомогательная задача: обеспечение 
флангов ударной группировки. Таким образом, Казанский полк должен был вступить 
в бой, так же как и другие полки до него, прямо с марша. 

С подполковником Герасименко я встретился около полудня неподалеку от своего 
командного пункта. Он ехал верхом в сопровождении ординарца, впереди шли дозоры 
боевого охранения. Я еще издали узнал Герасименко по посадке. Не виделись мы с 
ним почти месяц, расстались па Дальнем Востоке, а встретились в Новгородской 
области, под Лужно... 

На радостях крепко расцеловались. 

- Как доехали? Все ли в порядке? - спросил я Герасименко. 

- Доехали хорошо. Перед выступлением провели по батальонам митинги. Люди обо 
всем знают. На марше получил задачу прямо из армии. Не понимаю только, почему 
полк должен наступать с танковой бригадой, а не со своей дивизией. - 
Герасименко пристально посмотрел на меня. - И времени на подготовку дали уж 
очень мало, - продолжал он. - Сейчас 12.00. а готовность к 16.00 - осталось 
четыре часа. За эти четыре часа полку надо подойти, провести рекогносцировку, 
занять исходное положение, увязать взаимодействие. Времени в обрез. А я еще 
должен обязательно встретиться с командиром бригады. Мне сказали, что он где-то 
здесь, на рекогносцировке... 

Слушая Герасименко, я не мог понять, чем вызвана такая спешка, почему не дали 
на подготовку весь сегодняшний день, как я просил, почему и третий полк будет 
брошен в бой с ходу? 

- Да, времени на подготовку действительно маловато. Надо спешить, сказал я и, 
развернув свою карту, стал объяснять Герасименко обстановку. 

Неожиданно из кустарника на поляну выползли два танка. На одном из них, 
опершись о башню, стоял полковник в очках. Это и был командир бригады. Заметив 
нас, полковник соскочил на землю. Познакомились. 

- Вот и хорошо, что все собрались, - сказал я. - Обсудим предстоящую задачу. 

- Атаковать танками Лужно прямо в лоб я не могу,-заявил командир танковой 
бригады, - меня расстреляют. Попытаюсь обойти и атаковать с фланга. В лоб пусть 
атакует пехота. 

- Пехоте без танков взять Лужно так же тяжело, как и танкам без пехоты, - 
доказывал я и настаивал усилить полк хотя бы одной ротой танков 
непосредственной поддержки. В конце концов командир бригады согласился с моими 
доводами и пообещал выделить танковую роту. 

Решив вопрос о танковой поддержке, мы перешли к артиллерийскому обеспечению. 
Вся артиллерия находилась у меня, и я хотел получить от комбрига заявку: когда, 
по каким участкам или по каким целям надо вести огонь. 

- С артиллерией мне возиться некогда, - заявил комбриг. - У меня в каждом танке 
своя артиллерия. 

- Ну что ж, - сказал я, не желая спорить. - Если для танков артиллерия не нужна,
 то она нужна пехоте, а с пехотой мы уладим дело сами. 

На этом и закончилась наша предварительная увязка действий. Комбриг и 
Герасименко договорились встретиться еще раз, через час после рекогносцировки, 
и окончательно решить все остальные вопросы. 

Однако, несмотря на договоренность, совместной, одновременной атаки танковой 
бригады и полка не получилось. 

Бригада ушла далеко вправо в лес и пропала. Танковая рота в полк не прибыла, 
снялись и скрылись в лесу и танки взаимодействия, оставленные комбригом при 
командире полка.