Первая волна, около 80 бомбардировщиков, накатилась южнее Мишурина Рога. От 
бомбовых ударов задрожала земля. Густые фонтаны разрывов, образовав сплошную 
бурую стену, закрыли всю горловину прорыва. 

Отбомбив, самолеты улетели. Когда гарь и дым рассеялись, перед глазами вновь 
предстал непрерывный поток автомашин с пехотой, артиллерией, минометами. 

Развернувшееся с утра наступление нашего корпуса проходило не так, как нам 
хотелось бы. Я не ошибся в своих опасениях: начались контратаки, сковавшие наш 
левый фланг. Кроме того, в первой половине дня не выполнила своей задачи 
дивизия Серюгина. Выйдя ночью в Калужино, она не нацелилась на Анновку, а, 
попав под фланговый огонь, развернулась фронтом на восток и повела наступление 
на гребень высоты с тремя курганами, который ранее занимала дивизия Иванова. 
Гребня Серюгин не достиг и курганами не овладел. Дивизия его понесла напрасные 
потери. Пришлось выдергивать полки из-под огня, оттягивать назад и выводить па 
южное направление. 

После этого у меня произошел крупный разговор с Серюгиным. Ссылаясь на приказ 
командарма, он упрямо не хотел признать свои ошибки, а я доказывал, что ошибки 
эти не случайны, а связаны с его переоценкой своих возможностей. 

Я был уверен, что, если бы накануне вечером мы подробно договорились о начале 
действий, эти ошибки были бы исключены. Серюгин вынужден был согласиться со 
мной и даже извинился за свою некорректность. 

К вечеру, отразив контратаки на левом фланге и сломив сопротивление на южном 
направлении, части Петрушина и Серюгина продвинулись на три - четыре километра, 
овладели Анновкой и Красным Кутом, а дивизия Иванова, взаимодействуя с левым 
соседом, очистила гребень с курганами. 

В балке южнее Сусловки перед нами открылась трагическая картина: там были 
обнаружены следы пропавшего без вести батальона Переверстова. 

Батальон, видимо, был плохо ориентирован в обстановке, Выдвигаясь ночью для 
прикрытия оголенного стыка, он случайно перешел за линию переднего края, 
углубился в оборону противника и неожиданно наскочил на танковую засаду. 

По всем данным, это был район исходных позиций изготовившейся для атаки 
танковой дивизии СС "Великая Германия". Колонна батальона, не успев 
развернуться, была смята танками и истреблена. 

По моему твердому убеждению, основной причиной катастрофы явилась неправильная 
ориентировка комбата в обстановке. Переверстов был опытный офицер, успешно 
решавший ранее и более сложные задачи. Не мог же он сознательно лезть к врагу в 
открытую пасть? Его кто-то подвел. Но кто? Конкретного виновника найти не 
удалось. 

Неуклонно, со всей строгостью, требовал я потом от всего офицерского состава 
докладывать только правду, пусть даже самую горькую, и строго наказывал за 
малейшее проявление неправдивости. 

Вечером я побывал в 188-й стрелковой дивизии, хотелось порадоваться и се успеху.
 Она продвинулась за день на шесть -семь километров. 

Добрался я к Даниленко на закате солнца, когда бон уже стих. На гребне, рядом с 
окопами НП, застыл подбитый "тигр". С восхищением всматривался я в улыбающиеся 
лица связистов и саперов, заполнивших окопы наблюдательного пункта. 

- Кто это его? - кивнул л в сторону танка. 

- Это мы, вместе с саперами, - ответил один из связистов, -Саперы подвели мину, 
а мы подбросили связку гранат. 

- Молодцы! 

Подошел комдив вместе с начальником политотдела Шинкаренко. Оба они были 
довольны результатами сегодняшнего боя. 

- Всыпали мы им сегодня основательно, - сказал Шинкаренко. Посмотрите, какой 
приятный вид! - показал он в сторону пологого ската. 

Там стояли десятка полтора подбитых и обгоревших танков. 

- А как же этот-то добрался до НП? - спросил я о "тигре". 

- Проскочил через передний край на большой скорости, а когда подходил сюда, то 
артиллеристы уже не вели огня. 

- Почему?