|
боевой поход, - пишет в своей статье "Боевая деятельность подводных
лодок КБФ в 1944-1945 гг." кандидат военно-морских наук В.А.Полещук, -
Маринеско по существу отправил на дно целую дивизию". Из этой же статьи я
взял основные цифры.
С небольшими разночтениями сведения о подвиге "С-13" сегодня можно
найти в других трудах советских военных историков и в общей печати; в
имеющемся у меня далеко не полном списке публикаций последних лет свыше
ста названий - от научных трудов до детского журнальчика и отрывных
календарей. С более существенными разночтениями - в книгах наших бывших
противников. И бывших союзников. Уточнить все, что касается класса и
водоизмещения потопленных кораблей, а также кораблей конвоя, численности и
характера находившихся на борту контингентов - задача специалистов. Она
решена еще не полностью. И.С.Исаков всячески подчеркивал, что позднейшая
советская версия должна быть наиболее достоверной и обстоятельной, подвиг
"С-13" сам по себе настолько значителен, что не нуждается в преувеличениях
и украшательстве. Это дело ближайшего будущего, а пока читателю достаточно
знать: на исходе войны фашистскую Германию постигла катастрофа, перед
которой бледнеют все сохранившиеся в памяти человечества морские
катастрофы.
"Расплата за войну" - так назвал автор вышедшей в 1959 году в Гамбурге
книги, немецкий историк К.Беккер, ту главу, где он описывает гибель
"Густлова".
А наш советский историк И.С.Исаков в статье, посвященной двадцатилетию
Победы и опубликованной в журнале "Советский Союз", отвечая на вопрос, что
ему особенно запомнилось из боевых действий в последний период войны и что
наиболее воздействовало на фашистов, ускорив их разгром, писал: "...пришел
к убеждению, что таким героическим подвигом, потрясшим фашистов, начиная с
самого Гитлера, является беспримерный успех атак подводной лодки "С-13".
Этим авторитетным суждением я на первых порах и ограничусь. Иван
Степанович считал, что любое повествование о боевых походах "С-13" было бы
неполно без правдивой характеристики ее отважного командира. Поэтому он
предложил оригинальную и в то же время устраивавшую его форму соавторства.
Исаков, никогда не встречавшийся с Маринеско, брал на себя всесторонний
анализ документов о боевой деятельности командира "С-13"; я должен был
рассказать о человеке, которого знал и любил. Два пеленга - аналитический
обзор и психологический портрет. Предполагалось, что повествование пойдет
двумя равноправными, но несливающимися потоками, возможно различными
шрифтами. Или даже так: нечетные страницы пишет военный историк, четные -
мемуарист. В заключительной главе оба потока должны были слиться воедино.
Работа нас увлекла, но вскоре застопорилась из-за резкого обострения
болезни Ивана Степановича. Незадолго до своей кончины он писал мне:
"Кажется, придется Вам писать эту книгу одному".
И я остался один. Взять на себя обе задачи было мне явно не по силам.
Не обладая авторитетом и специальными знаниями Исакова, я не мог быть
судьей походов Маринеско, не будучи их участником - не мог быть
летописцем. Прекратить работу? Но это было бы предательством, забвением
своего долга перед светлой памятью Александра Ивановича и Ивана
Степановича, перед экипажем корабля, перед всеми, кто помогал мне по
крупицам восстанавливать живые черты героя и события, уже покрывшиеся
паутиной времени, наконец, перед читателями, которые уже многие годы не
перестают интересоваться личностью Маринеско, пишут мне письма и задают
вопросы на читательских конференциях. Число их с годами не уменьшается, а
растет. У меня, как у всякого действующего литератора, есть своя особая
читательская почта. В это понятие не входит обычная дружеская переписка,
хотя друзья - это тоже читатели. Речь идет о письмах, которые приходят от
людей совершенно незнакомых. Писем, так или иначе касающихся подвига
"С-13" и личности Маринеско, за двадцать лет накопилось множество, они уже
не умещаются в ящиках стола. Из этих писем самые дорогие - сообщения из
школьных читательских клубов, поисковых групп, отрядов красных следопытов
и созданных ими музеев. С некоторыми из них я переписываюсь и глубоко
убежден, что дело, которым занимаются рассеянные по всей стране ревнители
воинской славы Маринеско, есть дело в высшей степени полезное и имеет
самое прямое отношение к тому, что мы называем военно-патриотическим
воспитанием молодежи.
Есть еще одна причина, почему я не вправе молчать. Нетрудно догадаться,
что имя Маринеско достаточно известно и на Западе. О писаниях К.Бекхера,
Г.Шена и других западногерманских военных историков покойный И.С.Исаков
отзывался с иронией. "Все они, - позорил Иван Степанович, - на разные лады
пытаются принизить значение потопления "Густлова" и "Штойбена" для
разгрома фашистского рейха, всячески подчеркнуть, что на борту "Густлова"
были гражданские лица и семьи военнослужащих, и при этом умалчивают,
почему спаслись от гибели многие бравые вояки, в том числе и авторы
воспоминаний".
Не без греха в этом отношении и более серьезный историк германского
флота Ю.Ровер. Но он хотя бы отдает должное бывшему противнику. "Мы
видели, - писал Ю.Ровер в 50-х годах, - что советские подводники - люди
высокого порыва, доблести, упорства, хорошо обучены, обладали необходимым
опытом, а также хорошими морскими качествами и тактической подготовкой".
Самым значительным успехом балтийских подводников он признает январский
рейд "С-13".
В своей книге "На флотах боевая тревога" (1971) Н.Г.Кузнецов
|
|