было только вначале. На второй и третьей вертикалях преимущество уже на моей 
стороне. "Як", превосходя "мессершмитта" в маневре и скороподъемности, брал 
верх. 

Создаю перегрузки, предельно переносимые организмом. Но противник тоже не из 
слабых. Не отрываю глаз от самолета врага. Запрокинув голову и превозмогая 
давление огромных центростремительных сил, приближаюсь к "мессершмитту". Фашист 
или не поверил, что советский истребитель мог обойти его на вертикали, или был 
слишком привязан к шаблону боевых приемов. 

Видя, что его положение ухудшается, он продолжал уходить вверх вертикально. При 
этом скорость в верхней точке падала до минимальной и его самолет, медленно 
переваливаясь из положения вверх колесами, казалось, зависал. Этим я и 
воспользовался. Приблизившись к "мессершмитту" на такое расстояние, что в 
кабине буквально можно было разглядеть летчика, я дал по врагу длинную очередь. 
Фашист, медленно переваливаясь на нос, вошел в отвесное пикирование. 

Поединок окончен. Красное пятно вспышки от удара о землю подтвердило, что 
машина и гитлеровский летчик перестали существовать. 

Ищу Орловского. Где он? Если ведет бой, хорошо бы ему помочь, а если кончил, то 
- встретить, чтобы продолжать совместное выполнение поставленной задачи. Но 
поблизости нет ни моего ведомого, пи пары, которая ушла на уничтожение 
корректировщика. 

Вот так повоевали! А что, если сейчас на Горлишево придут бомбардировщики? 
Кружусь, бросая самолет из стороны в сторону. К счастью, бомбардировщиков нет, 
а истребители на большой скорости проскакивают мимо, выпуская лишь пулеметные 
очереди. 

Наконец время прикрытия вышло. Собираюсь лететь на аэродром. Но с юго-востока 
показывается группа бомбардировщиков. Разворачиваюсь с набором высоты и занимаю 
исходное положение над противником. Одновременно слышу со станции наведения: 

- Ястребок, атаковать бомбардировщиков, не допустить к Прохоровке! Я знаю, что 
в районе Прохоровки сосредоточивались наши танки. Очевидно, гитлеровцы 
пронюхали об этом. 

- Понял, - отвечаю по радио и иду в атаку на флагманскую машину. 

Двухмоторный "юнкерс" растет в прицеле. Бортовые стрелки врага открывают по мне 
пулеметный огонь, но я не отступаю. Вынеся перекрестие сетки прицела на 
упреждение, соответствующее скорости бомбардировщиков и ракурсу цели, нажимаю 
на гашетки. Однако пулеметы делают лишь по одному выстрелу и захлебываются: 
кончились патроны. 

Что же, отступать? Нет, не отступлю! Не сбавляя скорости, иду прямо на самолет 
ведущего в расчете, что у летчика не выдержат нервы. Отворачиваю от него на 
самом минимальном расстоянии, проносясь между крылом и стабилизатором "юнкерса".
 

Мои расчеты оправдались: бомбардировщик, не выдержав атаки, открыл бомболюки и, 
разгрузившись, начал поспешно отходить на свою территорию. Его примеру 
последовали остальные. 

Но на подходе вторая группа. Снова боевой разворот и точно такая же атака в 
крутом пикировании по ведущему бомбардировщику. И эти "юнкерсы" не замедлили 
освободиться от бомб. 

Набираю высоту. Силы мои, кажется, на пределе, а противник все идет и идет. 
Подо мной семерка вражеских бомбардировщиков. Сваливаю истребитель на крыло и 
почти отвесно устремляюсь на впереди летящий "юнкерс". Фашист, избегая тарана, 
резко развернул машину и наскочил на своего левого соседа. Столкнувшиеся 
самолеты стали разваливаться в воздухе, Остальные, сбросив бомбы, начали 
уходить. 

- Благодарю за работу! - передали по радио с земли. 

Лечу на аэродром. Усталость чертовская. В горле пересохло. На стоянке узнаю, 
что Орловский сбил своего "мессершмитта", затем, пристроившись к другой паре, 
провел еще два воздушных боя. 

Мой самолет должен подвергнуться небольшому ремонту: надо заделать пробоины и 
сменить разорванный правый бак. На операцию потребуется около получаса - время 
достаточное, чтобы передохнуть и разобрать вылет. А разобрать его необходимо. 

На этот раз решение мною было принято неудачно. Я распылил силы и без того 
небольшой группы, все дрались по одному. Удар по врагу был ослаблен. Более того,
 драка в одиночку намного увеличивала опасность для летчиков. Их выручила 
хорошая индивидуальная техника пилотирования.