в четыре сосны, сделал перевязку, слышу, кричит лейтенант и просит оказать 
помощь командующему Власову, который, как заявил капитан, погибает. Мы с 
командиром 176-го полка Соболем указали место, где ему найти укрытие. В это 
укрытие был доставлен и командующий Власов. В 12 часов дня 25 июня штаб 2-й 
Ударной армии и штаб 46 дивизии находились в одном месте…»

Мы специально выделили здесь воинские звания… Понятно, что накладка — кричит 
еще лейтенант, а заявляет уже капитан! — возникла непредумышленно. Но вместе с 
тем в накладке этой очень точно передана неразбериха, царившая тогда в районе 
прорыва армии.

И в этой неразберихе известия о Власове, начиная с 25 июня, становятся все 
обрывочней, пока не прекращаются совсем.

Как явствует из рапорта, поданного на имя начальника Особого отдела НКВД 
Волховского фронта, заместитель начальника Особого отдела НКВД 2-й Ударной 
армии, капитан госбезопасности Соколов пытался 25 июня отыскать Власова, но это 
ему не удалось.

«Мы обнаружили шалаш, где Власов находился, но в этом шалаше была только одна 
сотрудница военторга по имени Зина, которая ответила, что Власов находился 
здесь, но ушел к командиру 382-й дивизии, а затем якобы имел намерение перейти 
на КП 46-й дивизии».

В 13.30, когда Соколов отыскал Зину, дорогу на КП дивизии уже перерезали 
немецкие автоматчики, и капитан прекратил поиски Власова.

Куда ушли генералы и офицеры, мы узнаем из показаний все того же начальника 
политотдела 46-й стрелковой дивизии майора Александра Ивановича Зубова.

«В 12 часов дня 25 июня, — рассказывал он, — штаб 2-й Ударной армии и штаб 46-й 
дивизии находились в лесу в одном месте. Командир дивизии Черный сообщил мне, 
что мы сейчас идем в тыл противника, но командующий Власов предупредил, чтобы 
не брать лишних людей и лучше стремиться остаться одним. Таким образом, нас 
осталось из штаба 2-й Ударной армии 28 человек и не менее было из штаба 46-й 
дивизии. Не имея питания, мы пошли в Замошеское болото и шли двадцать пятого и 
двадцать шестого. Вечером мы обнаружили убитого лося, поужинали, а утром 
двадцать седьмого июня начальник штаба 2-й Ударной армии, посоветовавшись с 
Власовым, принял решение разбиться на две группы, так как таким большим 
количеством ходить невозможно. В два часа дня мы раскололись на две группы и 
разошлись в разные стороны».

Это же подтвердил и генерал-майор Афанасьев.

«Тов. Виноградов договорился с тов. Власовым, что надо разбиться на маленькие 
группки, которые должны сами себе избрать маршрут движения и планы своих 
действий. Составили списки и предложили нам двигаться. Перед уходом… стал 
спрашивать Власова и Виноградова, они мне сказали, что еще не приняли решения и 
что они пойдут после всех».[111]

Старший политрук отдельной роты химической защиты 25-й стрелковой дивизии 
Виктор Иосифович Клоньев утверждал, что видел Власова «примерно 29 июня»…

«Двигаясь на север со своей группой в районе леса, три километра юго-западнее 
Приютина (Протнина? — Н.К.), я встретил командующего 2-й Ударной армии 
генерал-лейтенанта Власова с группой командиров и бойцов в количестве 16 
человек. Среди них был генерал-майор Алферьев, несколько полковников и две 
женщины. Он меня расспросил, проверил документы. Дал совет, как выйти из 
окружения. Здесь мы переночевали вместе, и наутро я в три часа ушел со своей 
группой на север, а спросить разрешения присоединиться постеснялся»…

Это последние известия об Андрее Андреевиче Власове. После этого след Власова 
теряется вплоть до 12 июля, когда Власов был взят в плен немцами в крестьянской 
избе в деревне Туховичи.




Часть третья. Генерал в плену


Первое грехопадение — сдача в плен.

А. А. Власов

Когда читаешь свидетельства о поисках генерала Власова, порою возникает 
ощущение, что после неудачного прорыва он словно бы растворяется в болотистой 
местности, истаивает в душных испарениях торфяников, как пропала, истаяла здесь 
вся его Ударная армия…