приказал двигаться на территорию, занятую Красной Армией.

Тем временем мы с Кучинским заметили небольшую колонну легковых машин, 
двигавшихся на запад в сопровождении двух американских «Виллисов». Я спросил: 
кто это? Кучинский ответил, что это штаб дивизии. Обогнать колонну мы смогли 
лишь минут через сорок: у власовцев машины были помощнее наших. Развернулись 
поперек дороги и вынудили остановиться. Из одной машины вылез печально 
известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, 
обложил его матом и сказал: «Подлец, уже переметнулся!…»

Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам 
генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей 
ехать сдаваться Красной Армии. Один из них посоветовал обратить внимание на 
громадную черную «Шкоду». Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, 
одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была 
«фронтовой женой» генерала Власова, один из мужчин оказался начальником 
контрразведки 1-й дивизии власовцев Михальчуком, другой — личным переводчиком 
Власова Ресслером. [272]

Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь 
осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял{61}высунулся человек в очках, 
без погон. На вопрос, кто он такой, ответил: «Генерал Власов». От неожиданности 
я обратился к нему «товарищ генерал», хотя какой он товарищ…

Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, 
игнорируя меня, направился к американцам — просить их связаться по рации со 
штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один «Виллис», где сидели 
американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому 
угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать 
перед нашим судом.

На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами 
контрразведки — иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что 
со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с 
Власовым назад — в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его «Шкоду», 
я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались 
остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.

Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к 
чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого 
озера, где машина немного сбавила скорость, попытался выскочить на ходу. Однако 
я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: «Еще 
одно движение, и я вас застрелю». После этого он вел себя спокойно…»

Вот такой рассказ…

Все тут очень лихо, как в вестерне, и так же, как в вестерне, весьма 
неубедительно.

Во— первых, смущает неточность даты. Все документы-донесение генерал-майора 
Фоминых, протокол, составленный в СМЕРШе, свидетельствуют, что Власов был взят 
в плен 12 мая.

Смущает так же и стремительность, с которой капитан Кучинский начинает помогать 
Якушеву. Не очень-то верится и в то, что генерал Буняченко, [273] известный 
своим взрывным характером, беседует с Кучинским, помогающим Якушеву производить 
арест, словно на светском рауте.

Но допустим, что так все и было…

А вот допустить, что Кучинский якобы подсказывает Якушеву, что «вместе со 
штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов», уже никак нельзя, потому 
что Власов никогда не ездил со штабом 1-й дивизии и, значит, Кучинский сказать 
такого не мог.

Прокол тут очевидный.

Точно так же Якушев явно недоговаривает, когда рассказывает об осмотре 
«громадной черной „Шкоды“ Власова. В машине, как утверждает Якушев, находились 
водитель, переводчик лейтенант Ресслер, начальник контрразведки 1-й дивизии 
Михальчук, новая „фронтовая жена“ генерала Власова и сам Власов, который 
зачем-то высунулся из-под груды одеял.

«Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь 
осмотреть салон», — рассказывает Якушев.

Напомним, что, согласно его рассказу, колонна власовцев следовала в 
сопровождении двух американских «Виллисов» и была остановлена, когда Якушев 
развернул свою машину поперек дороги и вынудил колонну остановиться, а потом 
начал, не спросясь у американцев, осматривать ее. Смелость, разумеется, города