вермахта, и прежде всего германского народа. Это банда преступных элементов, 
которые будут безжалостно уничтожены.

Поэтому сейчас я отдал распоряжение, чтобы ни одно военное учреждение… не 
подчинялось приказам, исходящим от этой шайки узурпаторов. Я приказываю также 
считать долгом арест каждого, кто отдает или исполняет такие приказы, а если он 
оказывает сопротивление, расстреливать его на месте…

На этот раз мы сведем с ними счеты так, как это свойственно нам, 
национал-социалистам».

Фраза: «Круг этих узурпаторов очень узок…» — списана, кажется, из знаменитой 
работы В.И. Ленина про революционеров, которые были страшно далеки от народа…

Похоже, что Гитлер позаимствовал у Ленина не только ненависть к России и 
русскому народу, но нечто большее… Не случайно в тяжелую, трагическую минуту 
жизни вспоминает он ленинский текст…

Или, может быть, и не читал Гитлер статьи Ленина? Может быть, вот так — убого и 
единообразно — устроено мышление всех русофобов?…

Гитлер сдержал слово, по Германии прокатилась волна арестов.

Как свидетельствует историк Уильям Ширер, приговоры приводились в исполнение по 
большей части путем медленного удушения жертв рояльными струнами, перекинутыми 
через крюки для подвески мясных туш. Крюки же брали напрокат в мясных лавках и 
на скотобойнях.

Самое страшное тут — «напрокат».

Казнь была не только мучительной, но и предельно унизительной, приравнивающей 
прусских офицеров-аристократов к скоту.

По указанию Гитлера не было никаких трибуналов.

Заговорщиков предавали Народному суду, председатель которого Рональд Фрейслер 
(в прошлом фанатичный большевик, зверствовавший в ВЧК), которого Гитлер называл 
«нашим немецким Вышинским», с изумительной скоростью штамповал смертные 
приговоры.

Уже 7 августа начался первый процесс.

Проведя заговорщиков через ад подвалов гестапо, их облачили в старые шинели и 
свитера. В зал суда ввели небритыми, без воротничков и галстуков, в брюках без 
ремней и подтяжек. У фельдмаршала Вицлебена отобрали даже искусственную челюсть.
 [216]

Беззубый, жалкий старик стоял у скамьи подсудимых и то и дело хватался за брюки,
 не давая им упасть. А Фрейслер кричал на него:

— Ты, грязный старик! Что ты постоянно теребишь свои брюки?!

Все это снималось на пленку, которую Гитлер в назидание сподвижникам 
демонстрировал в своем логове.

Засняли и казнь…

Осужденных загнали в помещение, где с потолка свисало восемь крюков. Одного за 
другим заговорщиков, раздетых по пояс, вздергивали вверх, накинув на шею 
рояльную струну.

Осужденные поначалу свободно свисали в петле, а затем, по мере того как петля 
затягивалась, начинали хватать ртом воздух. Брюки сползали и падали на пол, 
несчастные еще долго бились в конвульсиях и наконец затихали.

Все лето, осень и зиму шли заседания Народного суда… Все лето трудился и 
Гиммлер, которому поручено было провести расследование.

Очень вероятно, что, если бы Власов не искал так настойчиво вопреки советам 
«домашнего святого» Вильфрида Карловича Штрик-Штрикфельдта (а это были советы 
генерала Гелена) контактов с СС, Русское освободительное движение не устояло бы.


Многие из тех, кто поддерживал Власова через ведомство Гелена, кто ратовал за 
изменение ост-политики, в том числе фон Штауфенберг, фон дер Шуленбург, генерал 
фон Треско, были казнены…

Но Власов оказался предусмотрительным…

Он встретил 20 июля во всеоружии бывшего члена Военного трибунала, не вынесшего