Путь за Днепр был открыт. Предстояли новые бои и новые операции. 

После моего короткого доклада по телефону в Ставку о завершении сражения под 
Корсунь-Шевченковским И. В. Сталин сказал: 

- Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение присвоить вам звание 
Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите, не возражаете? Можно вас 
поздравить? 

Я на это мог только ответить: 

- Благодарю, товарищ Сталин. 

Далее Сталин продолжал: 

- Представьте отличившихся командиров к наградам. У нас также есть соображение 
ввести новое воинское звание маршала бронетанковых войск. Каково ваше мнение на 
сей счет? 

Я ответил, что отношусь к этому положительно, и доложил: 

- Позвольте представить к этому новому званию маршала бронетанковых войск Павла 
Алексеевича Ротмистрова. Он отличился в этой операции. 

Сталин сказал: 

- Я - за. И думаю, что мы еще присвоим такое звание товарищу Федоренко, 
начальнику бронетанковых войск. 

Как известно, указы Верховного Совета не заставили себя ждать. 

Указ о присвоении мне звания Маршала Советского Союза я услышал, будучи на 
командном пункте у Ротмистрова, размещенном в селе Моренцы. Перед этим мое 
самочувствие после такой напряженной операции было не блестящим. Усталость 
брала свое. Я прилег отдохнуть. Павел Алексеевич последовал моему примеру. В 
это время раздался голос Левитана. 

Разумеется, это сообщение уже не было для нас неожиданным, но отдохнуть не 
удалось. Со всех сторон посыпались поздравления. У маршала бронетанковых войск 
П. А. Ротмистрова оказалась бутылка портвейна, и мы хоть и скромно, но с 
большим удовольствием отметили это большое событие в нашей жизни. 

Деревня Моренцы - родина Тараса Шевченко, великого украинского кобзаря стала 
для нас с Павлом Алексеевичем вдвойне родным и близким местом. 

На второй же день самолетом мне доставили маршальские погоны, присланные 
Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым. Это было и внимание, и поздравление, и 
бесценный подарок. 

Корсунь-Шевченковская операция убедительно показала, что Красная Армия 
полностью овладела высшей формой оперативного искусства - искусством окружать и 
уничтожать противника. Она свидетельствовала о том, что наступательные действия 
советские войск проходят на высоком уровне, а мы, советские воины, с 
возрастающим мастерством бьем немецко-фашистские войска. 

С начала Великой Отечественной войны после Сталинградской битвы 
Корсунь-Шевченковская операция была второй большой операцией на окружение. 

В последующем враг еще не раз испытал на себе эту форму оперативного искусства. 


Я назвал лишь несколько имен героев. А сколько таких героев, известных и 
неизвестных, было в войсках 2-го Украинского фронта! Наш солдат вынес на своих 
плечах всю тяжесть борьбы. По грязи и бездорожью он шел вперед, шел и воевал, 
не жалея жизни, не жалуясь на трудности. В одной из труднейших операций 
советские солдаты проявили себя стойкими, отважными, преданными сынами своей 
Родины. Они вложили всю страсть, все умение в решение главной задачи: полное 
окружение и разгром врага. 

Анализируя эту сложную и трудную операцию, я особенно подчеркиваю, что в ней 
нашли полное воплощение тактика маневрирования, творческое решение оперативных 
задач и целеустремленность в выполнении стратегического замысла. Следует также 
сказать, что нигде так не проявляются воля, знания, опыт, духовные и физические 
качества командиров, политработников, командующих и офицеров штабов, как в 
операциях на окружение. Здесь надо учитывать и фактор времени, и остроту 
событий, и резко меняющуюся обстановку, и отчаянные, порой трудно поддающиеся 
анализу и предвидению действия врага. И не зря наше военное искусство считает, 
что высшей формой оперативного искусства является окружение противника и 
принуждение его к полной капитуляции. От командования в этих условиях требуется