– Что ты, в цирк готовишься, что ли? Зачем тебе все эти тренировки? Для чего 
силы копишь?

И Миша отвечал с детской непосредственностью:

– Силы нужны мне, чтобы не нуждаться в посторонней помощи, если потребуется 
передвинуть письменный стол или шкаф с книгами.

Эта привычка все делать самостоятельно, не прибегать без необходимости к помощи 
других осталась у Миши на всю жизнь. У него были руки, которые в народе 
называют золотыми. Шутка ли сказать, будучи кадетом, он собственноручно 
изготовил скрипку.

А что до физической силы, то она у Михаила была действительно исключительной. 
Уже взрослым он нередко сажал кого-нибудь из нас на стул и поднимал его за одну 
ножку на вытянутой руке.

Но не только шумные игры и спорт увлекали Мишу. Он рано научился читать и мог 
часами сидеть за книгой, не замечая ничего вокруг. Любил устраивать вместе с 
братьями «представления». Пьесы сочиняли сами и сами же рисовали смешные афиши. 
Главными действующими лицами обычно бывали Михаил и Шура. Николай открывал и 
закрывал занавес, а также исполнял обязанности суфлера. Игорь играл на рояле.

Когда старшие братья и сестра начали танцевать, Миша сразу превзошел всех. Ему 
легко удавалось исполнять самые замысловатые танцы с двумя стаканами в руках, 
не расплескивая воду. В дальнейшем, в военном училище, он танцевал на балах с 
Надей, и никто не мог оторвать восхищенного взгляда от этой красивой, ладной 
пары.

Отец наш был убежденный атеист и в таком же духе воспитал детей. Самым 
воинственным безбожником стал Михаил. Он выдумывал всевозможные антирелигиозные 
истории и подчас даже «пересаливал», невольно обижая живущую в нашем доме 
набожную портниху Полину Дмитриевну. Но если Полина Дмитриевна все прощала 
своему любимцу, мама иногда пыталась утихомирить антирелигиозный пыл 
расшалившегося сына. Правда, это ей не всегда удавалось. Однажды после 
нескольких безуспешных замечаний, рассердившись не на шутку, она вылила на 
голову Мише чашку холодного чая. Тот вытерся, весело рассмеялся и продолжал как 
ни в чем не бывало…

С малых лет Миша просил отца отдать его в кадетский корпус, но отец был против. 
Он уступил этим просьбам только после того, как у Миши появились 
переэкзаменовки и тот дал слово учиться отлично, если ему разрешат стать 
кадетом. В корпусе Миша учился превосходно, переходил из класса в класс с 
наградами.

Хочется сказать еще об одной рано обнаружившейся, столь милой нам черте Михаила 
– его трогательном отношении к братьям и сестрам. Это был впрямь надежный наш 
защитник и, если можно так сказать, ходатай по делам братьев и сестер перед 
родителями.

Однажды Миша, возвратившись вечером домой, застал в слезах младшую сестренку 
Марусю. Папа с мамой ушли в гости к тете и не взяли ее с собой. Миша быстро 
принял решение:

– Одевайся, пойдем к тете со мной.

Тогда и остальным сестрам захотелось в гости. Михаил не заставил себя долго 
упрашивать:

– Собирайтесь.

Он взял на руки Марусю, и мы всей компанией отправились к тете. Путь был 
неблизкий. Добрались лишь часам к десяти вечера. Когда ввалились в гостиную, 
там все ахнули…

К сестрам своим Миша был особенно добр, щедр и снисходителен. Он разрешал нам 
делать все, что захочется, и сам охотно участвовал в любой нашей шалости. За 
это мы платили ему безграничной любовью.

Нас очень огорчало, что Миша, живя в корпусе, почти не ест конфет. По 
предложению Сони мы стали откладывать для брата часть из тех сладостей, которые 
получали сами. И в первый же праздничный день, когда Миша появился дома, молча 
положили собранные конфеты в один из карманов его шинели. Ничего не 
подозревавший Михаил на другой день отправился в корпус, и только там швейцар 
обратил его внимание на оттопыривавшийся липкий карман – конфеты растаяли…

За кадетским корпусом последовало Александровское военное училище. Период учебы 
там, как мы сейчас понимаем, был очень важным в человеческом становлении 
Михаила. Именно тогда прочно стали складываться его пристрастия и взгляды.