Колчак сосредоточивал свои отборные войска.

Как всегда, кабинетная работа над картами, документами, статистическими данными 
чередовалась у Михаила Николаевича с личными рекогносцировками. Опять и опять 
обращался он к истории, к походу в Сибирь Ермака Тимофеича.

На время я был отозван с учебной работы, переведен в полевой штаб командарма и 
тоже принимал посильное участие в подготовке предстоящих операций.

Петропавловская операция и бои на реке Тобол кратко описаны самим М. Н. 
Тухачевским в статье «Курган – Омск».[28 - Этапы большого пути. Воспоминания о 
гражданской войне. Воениздат, 1962, стр… 55–64.]

Форсировав Тобол, части 5-й армии начали успешное продвижение к Петропавловску. 
Но в это же время, 3 сентября, перешли в наступление и колчаковцы. Разгорелись 
встречные бои с переменным успехом. А Ольдероге настойчиво требовал вывода все 
новых и новых частей в резерв для последующей отправки на Южный фронт.

Михаил Николаевич счел за благо отмолчаться. Тогда все громы и молнии 
обрушились на начальника штарма Я. К. Ивашева. Но тому отговориться было легче: 
не могу, мол, поймать командарма, разъезжающего по боевым участкам.

Не желая нести напрасных потерь, Тухачевский приказал отвести войска за Тобол и 
занять оборону на западном его берегу. Это был очень разумный маневр. 
Измотанный противник даже не попытался форсировать реку и тоже перешел к 
обороне. Наступила оперативная пауза.

Михаил Николаевич использовал ее для перегруппировки сил и 14 октября вновь 
перешел в наступление. Однако колчаковцы и на этот раз оказали сильное 
сопротивление. Бои приняли затяжной и очень ожесточенный характер. Только 29 
октября Петропавловск был взят нашими частями, и окончательный крах 
колчаковщины предрешен.

Путь от Петропавловска до Омска армия прошла походным маршем. Низкорослые, но 
крепкие сибирские лошаденки бодро тащили розвальни с бойцами.

Последний бой за Омск завязался в городском предместье Куломзино. С 
приближением Красной Армии куломзинские рабочие и железнодорожники Омского узла 
тоже взялись за оружие. 14 ноября 1919 года Омск стал советским. С Колчаком 
было покончено.

ВЦИК высоко оценил подвиг 5-й армии и ее командующего. Армия была дважды 
награждена Красным знаменем, а Михаил Николаевич – Почетным революционным 
золотым оружием (шашкой).



Начальник академии

Осенью 1921 года, после подавления бандитского восстания на левом берегу нижней 
Волги, я сдал командование 1-й Сибирской кавалерийской дивизией и отправился в 
Москву.

Наконец, думалось мне, можно будет осуществить давнюю мечту – поступить учиться 
в Военную академию РККА. К этому времени у меня накопился уже некоторый опыт 
штабной и командной работы, появилось влечение к военно-педагогической и 
научно-исследовательской деятельности. Последнее разбудил во мне Михаил 
Николаевич Тухачевский, назначив инспектором военно-учебного дела.

Приехав в Москву, к великой радости узнал, что начальником академии является не 
кто иной, как мой бывший командарм. Не мешкая, отправился на Воздвиженку, где в 
роскошном особняке, некогда принадлежавшем московскому клубу «Императорского 
охотничьего общества», помещалась тогда еще единственная Академия 
Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Особняк стоял в глубине просторного двора. На улицу выходили одноэтажные 
флигели. Прежде здесь жил с семьями обслуживающий персонал клуба. Теперь, в 
одном из этих флигелей была квартира Михаила Николаевича, а рядом разместился 
комиссар академии Л. Ф. Печерский. Я явился к Михаилу Николаевичу прямо на 
квартиру. Мы не виделись с декабря 1919 года, и встреча была очень радостной. 
Вспоминали Восточный фронт, 1-ю Революционную армию. Михаил Николаевич, как 
всегда, был приветлив, доброжелателен, бодр. На нем привычная синяя 
гимнастерка-косоворотка из «трофейного» сукна, сшитая еще в Симбирске.

Разговор незаметно подошел к цели моего приезда в Москву. Я рассказал о своем 
желании учиться в академии. Михаил Николаевич выслушал меня молча, опустив 
глаза. Я уже знал – это верный признак несогласия. Тухачевский всегда испытывал 
неловкость, отказывая кому-либо в просьбе. Он словно бы долго подыскивал слова, 
намереваясь переубедить просителя. Так случилось и на этот раз.