управлений.

Для руководства всей этой работой в армии учреждалась инспекция военно-учебного 
дела, непосредственно подчинявшаяся командарму. Подобной организации ни в 
царской и ни в одной из действующих красных армий еще не бывало.

Во главе инспекции Михаил Николаевич поставил меня.

Через несколько дней мы представили командарму организационную схему и 
положение о подготовке командного состава. С весьма существенными коррективами, 
внесенными самим Михаилом Николаевичем, эти два документа были утверждены 
Реввоенсоветом.

В первую очередь при штабе армии создавались курсы старших строевых и штабных 
начальников. Между собой мы называли их Академией генштаба имени Тухачевского. 
В программу курсов были включены: стратегия, общая тактика, топография, 
фортификация, администрация, а кроме того, еще и стрелковое дело, строевая 
подготовка.

На учебу вызывались из частей прежде всего комиссары и коммунисты из рядового 
состава, затем лучшие из бывших унтер-офицеров и прапорщики военного времени. 
Продолжительность обучения устанавливалась в зависимости от общеобразовательной 
подготовки курсантов, но в общем от трех до шести месяцев.

Начальником курсов был назначен тов. Карягин, а комиссаром – по 
совместительству комиссар штаба армии, ныне персональный пенсионер Николай 
Кузьмич Гончаров. Он и сам, между прочим, окончил эти курсы на правах 
вольнослушателя.

Преподавание предмета, названного не совсем обычно – «Стратегия национальная и 
классовая», М. Н. Тухачевский взял на себя. Занятия по тактике вел начальник 
военных сообщений армии, бывший генерал Дмитрий Иванович Саттеруп. Организацию 
и администрацию преподавал И. Н. Устичев, службу интендантства – армейский 
интендант Полотебнов, фортификацию – военный инженер Арнбристер и его 
заместитель, бывший саперный офицер, коммунист Шубников. Командиры оперативного 
и разведывательного отделов штарма систематически выступали на курсах с 
докладами об операциях 5-й армии и сообщали о положении на фронтах гражданской 
войны. Политработники проводили информации о внутреннем и внешнем положении 
Республики.

Пока в Бугульме шло комплектование курсов, Михаил Николаевич командировал меня 
в Москву. Надо было приобрести хоть какие-нибудь пособия и проконсультироваться 
в ГУВУЗе, Всеросглавштабе, Академии. Но эта моя поездка оказалась 
малопродуктивной. Мне пришлось встретиться со многими бывшими генералами 
царской армии, работавшими тогда в центральных органах военного ведомства, – с 
М. Д. Бонч-Бруевичем, Н. И. Раттелем, А. Е. Снесаревым. Им были хорошо известны 
имя и боевая деятельность М. Н. Тухачевского. Однако к инициативе его в 
отношении подготовки новых командных кадров они относились скептически. Мне 
неоднократно приходилось слышать от них фразу:

– Удивительно, ведь у него же самого нет академического образования!

Мои горячие речи в защиту наших курсов старших строевых и штабных начальников 
вызывали лишь снисходительные улыбки на их лицах. Генералы невозмутимо 
констатировали:

– Все это, батенька мой, фантазерство увлекающегося поручика.

Более или менее внимательно отнесся к нашей затее лишь главный комиссар 
военно-учебных заведений, бывший штабс-капитан лейб-гвардии Егерского полка И. 
Л. Дзевалтовский. Да и то, по-видимому, только потому, что в феврале 1915 года 
он вместе с Тухачевским участвовал в бою, после которого Михаил Николаевич 
пропал без вести. Но как бы то ни было, это неожиданное обстоятельство помогло 
мне получить в ГУВУЗе некоторые пособия, письменные принадлежности, карты. 
Вдобавок к этому я прикупил небольшое количество военной литературы у 
Сухаревской башни, на книжных развалах. Продавали ее там главным образом жены 
бывших генералов и офицеров. Помню, десятка два очень ценных книг удалось 
выменять у какой-то древней генеральши на буханку черного хлеба.

Мое возвращение в армию заняло много времени. Поезда стояли сутками на 
захолустных станциях и разъездах. Ехал я в штабном служебном вагоне с 
прицепленным к нему товарным. Добрался до Волги, когда штаб армии из Бугульмы 
передислоцировался уже в Уфу.

Наши курсы старших строевых и штабных начальников приступили к планомерным 
занятиям лишь 13 июля 1919 года, как раз в день назначения Михаила Васильевича 
Фрунзе на пост командующего войсками Восточного фронта. Под них было отведено 
здание бывшего Уфимского реального училища.

Кроме этих курсов предстояло развернуть еще Центральную армейскую военную школу