радиобоязнь. Многие командиры,  особенно общевойсковые,  недооценивали
радиосвязь, отдавали явное предпочтение  телефону. Большинство из  них
попросту боялось пользоваться радиосвязью, считая, что противник может
подслушать радиопереговоры или запеленговать рации и определить  место
нахождения   пунктов   управления   войсками.   Были   случаи,   когда
радиостанции  располагались  вдали  от   штабов,  что  само  по   себе
затрудняло пользование ими,  да и,  чего греха таить,  в этих  случаях
вообще старались  не пользоваться  рациями. Отдельные  командиры  даже
запрещали автомобильным радиостанциям находиться в общих колоннах  при
передвижении штабов.
    Преодолению этих недостатков положил начало приказ наркома обороны
«Об улучшении связи в Красной Армии». Пересыпкин строго следил за  его
выполнением, требовал этого и от начальников связи фронтов и армий.
    Чрезвычайно трудной  задачей  явилось  обеспечение  действующих  и
формируемых  соединений  средствами  связи.  Большинство  предприятий,
производивших радиостанции, телеграфные и телефонные аппараты, полевой
кабель,  эвакуировались.  Пересыпкин   с  работниками  ГУСКА   считал,
пересчитывал - итог оказался  удручающим: по существовавшим  табельным
нормам можно было обеспечить средствами  связи лишь около пятой  части
потребности войск. Оставалось одно - резко сократить нормы.
    - Да, тяжелейшее время  переживаем, -  вздохнул Шапошников,  когда
Пересыпкип доложил ему сложившееся положение и проект сокращенных норм
отпуска войскам средств связи. - Снаряды чуть ли не поштучно  считаем.
Теперь вот связь… Что ж, иного выхода нет. Придется вводить  «голодный
паек».
    «Паек» действительно был весьма  скудным - в  3–5 раз меньше,  чем
предусматривалось табелями. Так, стрелковой дивизии вместо  положенных
по  табелю  327  телефонных  аппаратов  отпускалось  100,  вместо   54
телефонных коммутаторов - 4, вместо 1556 километров полевого кабеля  -
300 километров,  в  том  числе 150  километров  голого  эмалированного
провода, пригодного для одноразового использования. Резко был сокращен
отпуск радиоимущества: вместо положенных стрелковой дивизии по  табелю
63 радиостанций отпускалось 10–12.
    Это  была  вынужденная  мера.  Она  позволяла,  хоть  и  в  крайне
недостаточной мере,  все  же  обеспечивать  войска  средствами  связи,
равномерно,  но  с  учетом  специфики  распределять  их  по  частям  и
соединениям. Но новые нормы также не всегда соблюдались. И Пересыпкин,
что говорится, под  метлу забирал  средства связи в  тыловых частях  и
военно-учебных заведениях, на  предприятиях Наркомата связи,  оставляя
там самое  необходимое. На  местах был  организован сбор  неисправного
имущества связи, различных  деталей. Все это  приводилось в порядок  и
направлялось на фронт.
    Широкая работа по сбережению имущества  была развернута в армии  и
на  флоте.  ГУСКА  подготовил  материалы  для  Главного  политического
управления,     которое      разослало     в      войска      «Памятку
красноармейцу-связисту». Она требовала от каждого связиста беречь  как
зеницу  ока  технику,  всегда  держать  аппаратуру  в  полной   боевой
готовности, добиваться, чтобы ни на секунду не выходили из строя линии
связи.
    Обеспечение войск имуществом связи еще длительное время было делом
очень трудным. «Я считаю эту проблему, - писал после войны Пересыпкин,
- одной из наиболее трудных  проблем, которые пришлось решать  войскам
связи в годы Великой Отечественной воины».
    Из множества  задач, которые  в  первые месяцы  войны  приходилось
одновременно решать  Пересыпкину,  трудно было  выделить  главную.  Но
всегда  в   центре  его   внимания   была  связь   Ставки   Верховного
Главнокомандования, Генштаба, штабов видов Вооруженных Сил с  фронтами
и флотами.
    Прежде всего нужно было обеспечить абсолютно надежную связь  между
высшими штабами военного руководства. Для решения этой задачи  особняк
в Кремле, где работал Сталин,  узлы связи Генштаба в здании  Наркомата
обороны и  на  станции метро  «Кировская»,  штабы ВВС  и  ПВО  страны,
главный  штаб  ВМФ  и   Центральный  телеграф  были  связаны   мощными
соединительными  кабельными  линиями.  Связь  между  высшими  органами
военного  руководства  практически  приобрела  абсолютную  надежность.
Кроме  того,  соединительные   линии  давали   возможность  в   случае
необходимости маневрировать  телеграфными  и  телефонными  каналами  в
интересах того или иного штаба.
    Гораздо  труднее  было  обеспечить  бесперебойность  связи  высших
органов военного руководства с фронтами. Уже действовал запасной  узел
связи, в боевой готовности было  кольцо связи вокруг Москвы. Но  война
есть война  - всякое  могло  случиться. Поэтому  Пересыпкин  стремился
максимально перестраховать связь Ставки с  фронтами. В августе по  его
указанию  Наркомат  связи   оборудовал  подвижной   запасной  узел   в
железнодорожном  поезде.   Он  был   оснащен  лучшей   аппаратурой   и
укомплектован   высококвалифицированными   специалистами.   В   случае
необходимости с  помощью  этого  поезда  можно  было  иметь  радио-  и
телеграфную связь со штабами фронтов. Несколько позже был  смонтирован
мощный  узел  связи  на  автомашинах.  Непосредственно  Ставке  он  не
потребовался, но успешно использовался ее представителями, выезжавшими