наркомата горячо поддержали и во многом дополнили эту идею. Но для  ее
реализации необходимо было решение правительства.
    Безотлагательно требовалось решить и  другой замысел, связанный  с
обеспечением живучести  Московского узла  связи.  Это было  большое  и
сложное хозяйство:  Центральный  телеграф,  центральная  междугородная
телефонная станция, несколько радиоцентров и радиовещательных станций,
городские АТС, радиотрансляционные станции и многое другое. Словом,  в
Москве были сконцентрированы важнейшие узлы государственной и  военной
связи. И все они были весьма уязвимы с воздуха. После войны Пересыпкин
прочитал в военном дневнике  начальника генерального штаба  сухопутных
войск  фашистской   Германии  Ф.   Гальдера:  «Значение   Москвы   как
центрального  узла  русской  системы  связи.  Если  этот  узел   будет
парализован, вся русская сеть связи окажется нарушенной». Но и  тогда,
в июле 1941 года,  было ясно, что  противник хорошо понимает  значение
Московского узла связи и предпримет  все возможное, чтобы вывести  его
нз строя.
    В какой-то мере сложившееся положение мог облегчить запасной  узел
связи, строительство  которого было  начато еще  до войны.  Пересыпкин
всячески  форсировал  его  сооружение.  Но  он  мог  лишь   разгрузить
Московский узел, но не заменить его в случае необходимости  полностью.
А  такая  необходимость   становилась  все   более  очевидной.   Фронт
приближался  к  Москве,  а  это  многократно  увеличивало  возможность
вражеской авиации:  она  могла  производить  больше  самолето-вылетов,
привлекать  к   налетам  на   советскую  столицу   не  только   армады
бомбардировщиков  дальнего  действия,   но  и  фронтовые   авиационные
соединения.
    Было ясно,  что узлы  связи нужно  отдалить от  вероятных  районов
наиболее интенсивных налетов  вражеской авиации  и рассредоточить.  Но
как это сделать,  причем быстро? Вопрос  этот обсуждался  руководящими
работниками  наркомата  неоднократно.  И  выход  нашли:  соорудить   в
окрестностях Москвы кольцевую линию связи с вспомогательными узлами  -
Север, Восток, Юг, Запад. Если бы вражеской авиации удалось вывести из
строя Центральный телеграф, то эти узлы обеспечили бы связь столицы на
важнейших направлениях: и с фронтами, и с тыловыми районами страны.
    Были и  другие  вопросы, требовавшие  срочного  правительственного
решения. И Пересыпкин ежедневно звонил Поскребышеву, добиваясь  приема
у Сталина. В конце концов  это удалось. Сталин несколько минут  слушал
доклад Пересыпкина, затем спросил: «А  что требуется? - И,  пододвинув
стопку бумаги, сказал: - Пишите».
    Нужд было много, но Пересыпкин старался написать главное и кратко.
Прочитав записку, Сталин наложил резолюцию: «Согласен».
    Вскоре  было  принято  правительственное  решение  очисле   других
мероприятий в  нем имелся  пункт,  согласно которому  Наркомату  связи
разрешалось  сформировать  три  ремонтно-восстановительных  батальона.
Численность каждого из  них была установлена  в 500 человек.  Наркомат
связи должен  был укомплектовать  их специалистами,  а весь  остальной
личный состав, автотранспорт и другое имущество выделялись  Наркоматом
обороны. Батальоны зачислялись на все виды довольствия Красной Армии.
    Три батальона  -  это  менее  чем  скромно.  Но  эффективность  их
деятельности сразу же оказалась столь высокой и очевидной, что  вскоре
были созданы такие же батальоны в Ленинграде, затем в других  городах.
К концу 1941 года Наркомат связи располагал уже «собственным  войском»
-   прибавилось   еще   10   батальонов,   укомплектованных    лучшими
специалистами предприятий связи. Более чем наполовину они состояли  из
инженерно-технического состава.
    В дальнейшем количество  восстановительных частей и  подразделений
Наркомата связи  намного увеличилось.  Расширялась  и их  задача.  Они
строили и восстанавливали разрушенные противником узлы и магистральные
линии, несли эксплуатационную службу на линиях связи, использовавшихся
Генеральным штабом, обслуживали трансляционные и усилительные узлы.
    Еще до  того  как  вражеская авиация  стала  совершать  налеты  на
Москву, было  завершено строительство  запасного узла  связи.  Надежно
защищенный от бомбежек, он во многом дублировал Центральный  телеграф,
междугородную и городские автоматические  телефонные станции. Затем  в
кратчайший срок  была  проложена кольцевая  линия  с  вспомогательными
узлами -  Север,  Восток,  Юг, Запад.  Теперь  Московский  узел  связи
практически был  неуязвим  для  вражеской авиации.  Это  было  большим
успехом Наркомата связи.
    В ночь  на  22  июля в  разгар  совещания  руководящих  работников
наркомата неожиданно  была  объявлена  воздушная тревога  -  первая  в
Москве и потому особенно запомнившаяся. Участники совещания спустились
в бомбоубежище, оборудованное в подвале здания наркомата, и продолжали
работать. Но  первый налет  вражеской авиации  взволновал.  Пересыпкин
приказал помощнику выяснить обстановку  на предприятиях связи  Москвы.
Уже под  утро сообщили,  что  на территорию  Октябрьского  передающего
радиоцентра  упало  большое   количество  зажигательных  и   несколько
фугасных бомб.  Загорелось  одно из  зданий  центра. Больше  всего  на
Октябрьском радиоцентре  пострадали  антенные  устройства.  Повалилась
одна мачта, перепутались провода.
    Целый день  Иван  Терентьевич  вместе со  своими  заместителями  и