И вот двадцать три года спустя Яков Яковлевич Ком-лов снова встретился с А. Г. 
Кузнецовой в Ново-Петровском. Александра Григорьевна проживала в том же доме, 
что и до войны, на Колхозной улице. Комлов подошел к обрывистому берегу Маглуши 
и посмотрел вниз. Речка пересохла и превратилась в ручеек. Но раскопанные 
берега подсказали, что именно здесь гитлеровцы заминировали брод. 

Комлов переправился по кладке через Маглушу и подошел к дому Кузнецовой. Стевы, 
разрушенные танком, были восстановлены, но бревна, видимо те самые, из которых 
мы строили мост, сложены неумело. Изба покосилась, вросла в землю и напоминала 
скорее деревенскую баню, которую топят по-черному. 

Дверь Комлову открыла сгорбленная старушка. Трудно было узнать в ней ту 
энергичную женщину, которая так самозабвенно помогала нам в сорок первом 
навести переправу. 

- Почему же, Александра Григорьевна, вы не добились, чтобы вам поставили новый 
дом? - спросил Комлов. 

Она ответила с тяжелым вздохом: 

- Пока шла война, неудобно было обращаться. Не я одна бедовала. Дом кое-как 
отремонтировали своими силами. Вот и живу с сыном Петей. Он инвалид, работать 
не может. А бумага, что вы мне дали, где-то затерялась. 

Тяжело было Комлову слышать эти слова. Обидно было, что так неудачно, 
безрадостно сложилась судьба этой мужественной русской женщины и ее сына. 

- Вы же подвиг совершили! - воскликнул он.- Большой подвиг! 

Подумав немного, словно вспоминая прошлое, старушка ответила: 

- Кто его знает, может, и был тогда подвиг. Но мы-то с Петей побежали навстречу 
вам не из-за подвига какого, а из жалости. Люди-то наши, и машины могли на 
минах подорваться. А зачем же им гибнуть? И так ведь сколько материнских слез 
пролито, сколько хорошего народа в войну погибло. 

Рассказала Александра Григорьевна в тот вечер и о своей семье. Ее муж, Иван 
Дмитриевич Кузнецов, до революции был безземельным крестьянином. Батрачил на 
помещиков и кулаков. Воевал в первую империалистическую, вернулся с германского 
фронта с простреленной рукой и больным сердцем. Работал на шорной фабрике, есть 
такая неподалеку от Ново-Петровского, а в сороковом году умер. 

Три дочери Александры Григорьевны участвовали в Великой Отечественной войне. 
Анна выносила раненых с поля боя, Мария была связисткой, Татьяна водила 
бензозаправщик в батальоне аэродромного обслуживания. Так что вся семья 
Кузнецовых в грозные для Родины дни встала на ее защиту. 

Добавлю к этой истории, что вскоре появилась в газете "Известия" статья Я. Я. 
Комлова, в которой было описано все, что сказано выше. Потом мне позвонил по 
телефону начальник Главного управления кадров Министерства обороны СССР и 
передал распоряжение Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Р. Я. 
Малиновского о том, чтобы я написал наградные листы на Александру Григорьевну и 
ее сына Петра Ивановича Кузнецовых и представил их к награждению орденом 
Отечественной войны I степени. 

Указ Верховного Совета СССР об их награждении последовал через несколько дней - 
23 сентября 1965 года. 

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский выделил роту 
саперов и строительные материалы. Кузнецовым был построен новый дом. Мебель, 
телевизор, радио - все им дало Министерство обороны СССР. Ключи от нового дома 
поручено было вручить мне. Состоялся митинг, на который собрались жители не 
только Ново-Петровского, но и окрестных деревень. Было торжественно, празднично.
 Жаль только, что недолго пришлось Александре Григорьевне пожить в новом 
благоустроенном доме. Тяжелые годы подорвали ее здоровье, и не так давно она 
скончалась. 

Моя "эмка" подъезжала к деревне Бели, где теперь разместился КП бригады. 
Низенькие бревенчатые избы с нахлобученными снежными крышами увязали в сугробах.
 Впрочем, избы можно было пересчитать по пальцам: из сугробов частоколом 
торчали печные трубы. Знакомая картина. Такие деревни встречались на всем пути 
наступления. Звериная злоба фашистов меня всегда удивляла. Какая военная 
необходимость вынуждала их превращать деревни в пепелище? Объяснить это 
невозможно. Ведь в этом селе жили старики, женщины, грудные дети. Куда же 
теперь им деваться в такой трескучий мороз? 

Всякий раз при виде таких деревень в душе вскипала ярость. Неужели все это 
сойдет фашистам с рук? Нет, возмездие настигнет преступников! 

У околицы гомонит небольшая толпа, в основном старушки в ватниках, в рваных