воздушной армии. 

Положение войск берлинского гарнизона стало катастрофическим. Но гитлеровцы 
дрались с отчаянием обреченных. 

Тогда в кипении оглушающего боя трудно было вести счет героическим подвигам 
офицеров и солдат 1-й гвардейской танковой армии. Позднее, перелистывая 
страницы политдонесений из бригад и частей, я с волнением вникал в судьбы 
многих танкистов, стрелков, артиллеристов, чьи боевые дела овеяны бессмертной 
славой. 

Политдонесения воспроизводят картину боев в Берлине в самых разнообразных 
деталях. Нахожу страницы, показывающие бесстрашные действия наших мотострелков, 
расчищавших в лабиринте разбитых улиц дорогу танкам. 

Отважно сражался с фашистами пулеметный расчет сержанта Колесникова. Вот что 
рассказал рядовой Кудряшов, один оставшийся в живых из всего расчета. "В 
полдень 29 апреля немцы перебежками накапливались в здании, что находилось от 
нас не более чем в пятидесяти метрах. Судя по всему, они решили, что правый 
фланг нашего мотострелкового батальона оголен и есть возможность зайти к нам в 
тыл. Сидим в засаде, выжидаем. Гитлеровцы пошли вперед, и, когда до них 
осталось метров тридцать, не больше, мы открыли огонь. Фашисты разбежались, 
оставив на подступах к нашей позиции много трупов. 

Но мы помнили гвардейское правило: если расчет обнаружил себя, на старой 
позиции оставаться нельзя. Перетащили пулемет в другой отсек дома. Фашисты 
опять подготовились к атаке. Очевидно, для гарантии забросали здание 
фаустпатронами. Мы молчим. А когда противник кинулся в нашу сторону изрешетили 
его пулеметными очередями. Гитлеровцы оставили много трупов. Но в бою ранены 
Колесников и подносчик патронов. Ложусь за пулемет. Враг опять атакует, веду 
огонь, но в это время кончились патроны. Положение отчаянное. Немцы лезут к 
нашему укрытию. У меня под рукой всего шесть гранат. И вдруг вижу; наш раненый 
командир поднимается, кладет в карман гранату и, выйдя из укрытия, бежит 
навстречу фашистам. Немцы на несколько секунд прекратили огонь, видимо полагая, 
что советский воин бежит к ним, чтобы сдаться в плен. А я лежу за умолкшим 
пулеметом и вижу, что Колесников уже едва передвигает ноги, шатается, держится 
за грудь. 

Еще две-три секунды - и из-за угла наперерез Колесникову бросились три фашиста. 
Дыхание у меня перехватило. И тут же раздался взрыв. Фашисты, не успев схватить 
нашего израненного командира, взлетели на воздух. Погиб и Колесников, уничтожив 
трех гитлеровцев". 

Разве можно без волнения читать эти строки из политдонесений, ставшие в наши 
дни далекой историей. Перелистывая дальше страницы, я находил все новые и новые 
эпизоды, показывающие беспредельную преданность советских воинов нашей партии, 
советскому пароду, своим гвардейским знаменам. 

Вот строки, посвященные сержанту Прижимову, человеку непревзойдённой храбрости, 
которого можно поставить в один ряд с такими героями, как Лавриненко, Самохин, 
Бурда, Подгорбунский. Обычно он выполнял самые трудные и ответственные задания. 
Нужно тщательно разведать, что делается у противника, взять "языка" - посылали 
на задание сержанта Прижимова. Во время одного из боев танковое подразделение 
подошло к железнодорожному вокзалу. Фашисты встретили наши машины ураганным 
артиллерийским огнем. Танкисты остановились и открыли огонь с места. Однако 
стоять долго - значит быть расстрелянными гитлеровцами. Надо выяснить, откуда 
бьет артиллерия врага и подавить ее. С таким заданием направился гвардии 
сержант Прижимов с группой бойцов. Пробираясь железнодорожными путями, Прижимов 
увидел вражеский бронепоезд. Не иначе, как он вел огонь по нашим танкам. 
Прижимову удалось незамеченным проникнуть в бронепоезд. Очередями из автомата и 
гранатами прикончил отважный гвардеец команду бронепоезда, а затем навел одну 
из пушек на притаившуюся недалеко немецкую пехоту и открыл по ней огонь. 
Воспользовавшись этим, наши танкисты ворвались на железнодорожный вокзал и 
захватили его почти без потерь. 

Однако вернемся к рассказу о боях в центре Берлина. В последних числах апреля 
гитлеровское командование предприняло лихорадочные попытки деблокировать город. 
Три группы пытались пробиться на помощь осажденному Берлину: с севера - 
генерала Штейнера, с запада - Венка, с юго-востока франкфурт-губенская 
группировка. НЬ все они были или разбиты, или полностью уничтожены. 

Еще 25 апреля 5-я гвардейская армия генерала Жадова, входившая в состав 1-го 
Украинского фронта, на Эльбе встретилась с 1-й американской армией. Таким 
образом, территория фашистской Германии, как, впрочем, и ее вооруженные силы, 
оказалась разрезанной на две части. Положение берлинского гарнизона стало 
катастрофическим. 

Как же шли боевые дела у моих танкистов? 

28 апреля корпус Бабаджаняна во взаимодействии с 9-м стрелковым корпусом 5-й