мечтал стать летчиком, но судьба решила иначе - он попал в танковые войска. 

И вот, стоя на опушке леса, мы наблюдали, как до 100 танков с противотанковой 
артиллерией лавиной двигались на боевые позиции бригады. Ползли 
бронетранспортеры с пехотой. Стрекотали мотоциклы с автоматчиками. 

Гитлеровцы открыли ураганный огонь по позициям мотострелкового батальона и 
противотанкового дивизиона. 

Подавив наши орудия, танки ворвались в наше расположение и начали утюжить окопы 
мотострелков. 

На помощь пехотинцам я выслал группу из четырех танков под командованием 
старшего лейтенанта Лавриненко. Тридцатьчетверки выскочили из лесу наперерез 
танкам противника и открыли ураганный огонь. Гитлеровцы никак не ожидали 
появления танков. Они рассчитывали на безнаказанность. Со своего НП я видел, 
как вспыхнуло несколько машин противника, как остальные остановились и затем, 
огрызаясь огнем, в замешательстве попятились. Танки Лавриненко исчезли так же 
внезапно, как и появились, но через несколько минут показались левее, из-за 
пригорка. И снова из их пушек сверкнуло пламя. За несколько стремительных атак 
15 гитлеровских машин остались на поле боя, охваченные оранжевыми языками 
пламени. 

Прорыв ликвидирован. 

Солдаты мотострелкового батальона стали собираться вокруг своих танков. Получив 
приказ на отход, Лавриненко посадил раненых на броню и вернулся на место засады 
- на опушку леса. 

Немцы пытались прорвать нашу оборону и на других участках, но, натыкаясь на 
танковые засады, вынуждены были отступить. Однако противник не успокоился. Из 
донесений разведки я знал, что справа от шоссе Орел-Мценск сосредоточились 
группа до 200 вражеских танков и большое количество мотопехоты. Ясно, что 
противник готовит новую атаку. Но сумеем ли мы ее отразить? 

Сгущались ранние осенние сумерки. Артиллеристы противника продолжали 
обстреливать наши позиции. Небо прочерчивали светящиеся трассы снарядов. Тягачи 
вытаскивали с поля боя поврежденные танки. Скрипели повозки с ранеными. Ревели 
застрявшие в грязи машины с боеприпасами. 

Неожиданно на КП появился мой порученец и доложил, что меня разыскивает капитан 
Чумак. 

- Кто такой? - удивился я. 

- Говорит, от генерала Лелюшенко. 

Передо мной предстал рослый смуглолицый артиллерист в походной накидке и 
заляпанных грязью сапогах. 

- Командир дивизиона гвардейских минометов, - скороговоркой выпалил он. 
Приказано подбросить на вашем участке огоньку. К вашим услугам, товарищ 
полковник. - И капитан лихо козырнул. 

Мне еще тогда не приходилось видеть в действии новое оружие, но о его огромной 
разрушительной силе я уже слышал. Рассказывали, что немцев оно приводило в 
панику. И не удивительно, от одного залпа PC все горело вокруг на сотни 
квадратных метров. Такого оружия военная техника еще не знала. 

- Мне приказано дать один залп, - сказал Чумак, кратко охарактеризовав боевые 
данные установки. 

- Почему так мало? - вырвалось у меня. 

- Не волнуйтесь, - усмехнулся капитан. - И этого хватит. Только вот что: нужно 
предупредить людей на переднем крае. Грохот поднимется страшный. Может 
возникнуть паника. Танкисты за броней, глядишь, и не услышат, а вот пехота... 

Я приказал Кульвинскому принять необходимые меры, и в окопы были отправлены 
посыльные. 

Чумак между тем попросил, чтобы ему точно указали границы района сосредоточения 
противника. Я расстелил карту и очертил контуры лощины, где противник 
накапливал силы. 

Когда с группой офицеров штаба мы подошли к установкам, то были разочарованы их 
видом. Они вовсе не производили грозного впечатления. Обыкновенные грузовики, 
только ряды стальных рельсов упирались в небо. 

- Подождите, - предупредил капитан, услышав наши замечания, - вот увидите, как