Гибель курсантов, офицеров, их семей и пассажиров, перевозимых на барже №752, 
послужила причиной для запрещения перевозки эшелона Высшего военно-морского 
училища.

Сообщение о запрещении к исходу 17 сентября получил комбриг Авсюкевич, который 
18 сентября 1941 года возвратил личный состав эшелона в Ленинград.


Последние курсанты на барже

Никому не известно, каким был шторм в доисторические времена, зато широко 
известно, что его грозные силы веками неподвластны человеку.

Катастрофы с их неисчислимыми жертвами были и останутся горькой платой за 
незнание законов моря либо за пренебрежение трагическими последствиями их 
нарушений.

…Шторм не утихал, а усиливался. Куда ни глянь, от горизонта до горизонта 
катились высокие валы и всюду обрушивались огромными пенными горбами. Если 
прислушаться к шторму, то можно расслышать, как шумит отдельная волна, а вместе 
волны создают сплошной глухой, напряженный шум, поглощающий в себя прочие звуки.


К концу трагедии баржа была низко притоплена и только нос и корма немного 
выступали из воды. Поэтому каждая волна перекатывалась через судно. Оставшиеся 
на нем люди оказывались попеременно то под холодной волной, то под холодным 
ветром. При каждом приближении волны дружно и громко люди предупреждали: 
«Держись! Волна!» Держались за выступы, за палубные детали, за проломы. 
Держались друг за друга. В кормовой части держались за оставшиеся концы 
манильского троса от рулевого управления, укрепленные кнехты.

Курсанты Федор Пашков и Георгий Брянцев, хорошие друзья, были одновременно 
сброшены волной за борт, но каждый из них изо всех сил рванулся обратно, им 
удалось подплыть к корме, сначала Пашкову, а затем и Брянцеву, ухватились за 
фальшборт. Потом Брянцев обессилел, волна оторвала его от фальшборта и унесла в 
пучину. Пашков не видел, как это произошло. Подобных случаев было много. На 
первый взгляд может показаться странным, почему сосед не видел. Объяснение 
этому простое. Высокая, крутая волна, несущая большую массу воды, забирала 
человека внутрь себя. Оторванные люди уносились за борт, оставаясь внутри этой 
водяной массы.

Спустя какое-то время Пашкову удалось «оседлать» фальшборт. В такой позиции ему 
стало легче. Если до этого все внимание и силы были заняты тем, чтобы 
удержаться за фальшборт руками, оставаясь в воде в висячем положении, то теперь 
стало несколько спокойнее, можно было осмотреться.

Люди были одеты по-разному. Пашков был в суконке и брюках, старший политрук 
Носов – в тельняшке и кальсонах. Курсант Толстобров где-то еще до посадки на 
баржу надел на себя теплое байковое белье, шерстяные носки, совсем не потому, 
что был мерзляком, а для того, чтобы вещевой мешок стал легче и удобнее для 
ношения за плечами. К тому же надо было принять во внимание и то обстоятельство,
 что через плечо должен был висеть еще и противогаз. Шинель, ботинки, мешок и 
противогаз были выброшены. Таким образом Толстобров остался прилично 
обмундированным: простое и теплое белье, суконка, брюки и бескозырка, лентами 
своими надежно привязанная под подбородком. Забегая вперед, скажем, что 
бескозырку он сохранил до конца.

В носовой части людей было больше. Среди них выделялся высоким ростом полковой 
комиссар Макшанчиков, рядом с ним стоял военврач Злобин. Оба держались за 
якорь-кошку, лежащий на палубе. В момент глубокого крена баржи якорь 
опрокинулся за борт. При падении он зацепил Макшанчикова за карман брюк, а 
Злобина – за ремень пистолета. Уже в воде Макшанчиков сумел разорвать брюки и 
всплыть на поверхность, а пожилой Злобин освободиться не смог, тяжелый якорь с 
огромной безвозвратной скоростью утянул его в глубину озера.

Температура воздуха в течение суток колебалась от +4 до +9о по Цельсию, 
температура воды была 10 – 12,5.

Часы тянулись тяжело. Люди стали переохлаждаться, коченеть. Застывали полностью,
 волны смывали их с палубы за борт либо в трюм. Потом, спустя приблизительно 
месяц, выяснится, что в заполненном водой трюме было много трупов.

Когда в кормовой части баржи людей было еще около сорока человек, в их гуще 
находилась девочка лет одиннадцати-двенадцати, одетая в одно лишь платьице. 
Пока людей было сравнительно много, она барахталась в их гуще, ее поддерживали 
при накатах волн. Затем девочку навсегда поглотила волна вместе с теми, кто ее 
удерживал.

В конце концов волны сорвали руль и румпель и отбросили их за борт.