плотике делать, может быть, и не следовало.

Вместе с другими сидевшими на плотике Рыбинский видел, как взметывались столбы 
воды вместе с обломками плотиков и детьми, слышал душераздирающие крики людей, 
попавших под разрывы бомб.

Видел, как вражеские самолеты на бреющем полете осыпали плавающих людей 
пулеметными очередями.


* * *

При очередном ударе волны палуба под ногами курсанта Колодяжного затрещала, 
разломилась, и он оказался в воде на плотике из нескольких скрепленных между 
собой досок, на котором и носило его по волнам. В какой-то момент он увидел 
такой же обломок палубы, а на нем девочку 14 – 15 лет, одетую в кофту с 
рукавами до локтей. Девочка сильно продрогла. Аркадий подплыл к ней, снял с 
себя суконку и бескозырку и отдал ей. Девочка охотно их надела. Сам остался в 
белой форменке, под нею была еще тельняшка, в брюках и ботинках. Держал свой 
плотик около нее, успокаивал и ободрял девочку, учил, как надо держаться за 
плотик. Неожиданно волны разбросали их плотики. Как погибла девочка – нельзя 
было видеть, волны понесли их в разных направлениях. То ли его накрыла волна, 
то ли девочку – точно сказать невозможно. Одно лишь ясно, когда Аркадий всплыл 
и стал высматривать ее вокруг, то ее уже не обнаружил.

Заметил лежавшего на каком-то предмете Сергея Немилова, видно было, что он – в 
тельняшке и брюках.

Во время одного из заходов буксира курсант Колодяжный оказался у его кормы. С 
кормы свисало несколько концов. Увидев это, он бросился вплавь к одному из 
концов, поднялся до фальшборта и закинул правую ногу за фальшборт. И здесь в 
этот момент силы его кончились. Так и остался висеть, держась за фальшборт 
правой рукой и правой ногой. Кто-то на палубе увидел, схватил его за место, «на 
котором заседают», и перетащил на палубу. Из последних сил он дополз до 
машинного отделения, где уже находились курсант Саша Великотный и майор 
Сергейчик Александр Андреевич.

Еще в те минуты, когда была сброшена рубка, за бортом примерно в двух-трех 
метрах оказался пожилой инженер-капитан 1 ранга Галанин К.С. Кривошеев вытащил 
его на палубу. Однако попозже волна опять снесла Галанина за борт, и он погиб.

Прошло еще какое-то время, и вдруг волна снова сбросила Кривошеева за борт, и 
опять же он изо всех сил устремился обратно.

Именно в это время он увидел, как Муза Захарова подплыла к борту баржи на доске.
 Ей оставалось еще одно последнее усилие, чтобы вплотную приблизиться к стенке 
борта и ухватиться за какой-либо выступ.

Но волна ударила ее о борт, сбила с доски и унесла девушку в глубину.

Так Муза Захарова и была предана морю.

Кривошеев подплыл к барже и взобрался на борт.

«Орел» все еще подбирал людей. Все, кто мог это видеть, напряженно следили за 
его работой и видели, что «Орел» к барже не сможет подойти, видели, что он 
будет подбирать только тех, кто плавает вдали среди волн, кто рискует погибнуть 
каждую минуту.

«Орел» собрал уже много людей и, по-видимому, скоро должен был загрузиться до 
отказа.

Насколько было тяжело на душе у каждого участника в это время, может себе 
представить только человек, уже переживший какую-то трагедию или видевший нечто 
аналогичное.

Человек был рожден для жизни. Кривошеев сознавал, что погибнуть нельзя.

Он увидел вражеские бомбардировщики, которые сбросили бомбы и заходили на 
второй вираж, и, приняв последнее решение, прыгнул с баржи и поплыл наперерез 
движению «Орла» и доплыл до него. Ему бросили конец, он ухватился, но руки уже 
не держали, тогда он схватился зубами и руками. Его вытащили на палубу «Орла», 
и тут же Кривошеев потерял сознание.

Курсант Дмитрий Тихомиров располагался по правому борту впереди рубки.

Он хорошо запомнил, что стоял в обнимку с устройством для подъема грузов. Это 
было вертикально поставленное на металлический штырь бревно с приделанным под 
углом отростком.