оборонять Севастополь придется со стороны суши…


* * *

В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно 
эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и 
самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать 
весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и 
укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь 
прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова 
положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 
30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта 
немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю 
завязались ожесточенные бои…


Трагедия на суше

Благодаря найденным документам и показаниям очевидцев, удалось восстановить 
многие события, предшествующие выходу «Армении» в море из Севастопольской бухты 
6 ноября 1941 года.

Теплоход стоял на внутреннем рейде и спешно принимал на борт многочисленных 
раненых и эвакуированных граждан. Обстановка была крайне нервозной. В любую 
минуту мог начаться налет вражеской авиации. Основная масса боевых кораблей 
флота по приказу Октябрьского вышла в море, включая и крейсер «Молотов», на 
котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция 
«Редут-К».

Кроме «Армении» в Карантинной бухте грузился еще один бывший «рысак» – теплоход 
«Белосток», а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт 
«Крым». Погрузка шла непрерывно днем и ночью.

Обращает на себя внимание великое множество всевозможных приказов, данных в 
самой категорической и устрашающей форме, в которых, в случае невыполнения, 
было обещание суровой кары «вплоть до расстрела». Таких приказов особенно много 
было после введения в Севастополе осадного положения 29 октября. И 
севастопольцы, и немецкое командование хорошо знали, что на подступах к городу 
нет частей Красной армии. Поэтому Манштейн дал приказ 54-му армейскому корпусу 
и мотобригаде овладеть Севастополем с ходу. Этого не произошло только потому, 
что командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров (потом его историки 
назовут «вторым Георгием Жуковым») сумел совершить многотрудный переход через 
горы, выйти к Севастополю, организовать крепкую оборону и спасти город. 
Немаловажным было и массовое проявление героизма защитниками этого «южного 
Кронштадта»…

Но тогда, накануне гибели, будучи на борту «Армении» и принимая доклады от 
помощников о ходе погрузки, капитан Плаушевский с тревогой посматривал на небо. 
Ему дан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 ч и следовать в Туапсе. Для 
сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером «041» 
под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.

Свидетельствует полковник медицинской службы М. Шапунов:

«Последовал приказ 5 ноября всем флотским медицинским организациям свернуться и 
эвакуироваться. Чем был вызван этот строгий приказ? Ведь оборона Севастополя 
только начиналась (и будет длиться 250 дней)…».

Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:

«Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и 
лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и 
хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего 
на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же 
оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же 
разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный 
склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный 
отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть 
медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители 
Севастополя…».

Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может 
обеспечить скрытность плавания и не даст возможности авиации противника 
атаковать «Армению». Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали 
приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на 
два часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток!

Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны были считать, что он 
исходил из недр абвера адмирала Канариса, от его спецслужб, занимавшихся