Спустя 3 дня, 10 мая, правительство Германии направило в Вашингтон ноту с 
«глубочайшими соболезнованиями» по поводу гибели американцев. Однако все бремя 
вины за это немцы возложили на Великобританию, заявив, что были вынуждены 
принять ответные меры, поскольку-де Британия блокировала германские порты, 
перекрыв поставки сырья и продовольствия в воюющую страну. Более того, по 
утверждению Берлина, на борту «Лузитании» было 5450 ящиков боеприпасов и иных 
военных грузов, что никак не соответствовало статусу безобидного пассажирского 
судна. «Германия имеет полное право срывать поставки контрабанды в стан 
союзников, – писал государственный секретарь Уильям Дженнингс Брайан президенту 
США Вудро Вильсону. – И если судно перевозит контрабандный груз, нельзя 
надеяться, что присутствие на борту пассажиров убережет его от нападения».

В грузовой декларации «Лузитании» ни о каких боеприпасах, разумеется, не 
упоминалось; о них было сказано лишь в транспортной накладной, подписанной на 
пятые сутки после выхода судна из порта. Пассажиры «Лузитании» играли со 
смертью, и никто не мог отрицать, что их должным образом предупредили об 
опасности. 1 мая германское правительство поместило в утренних нью-йоркских 
газетах объявление, в котором напоминало путешественникам, что все суда, 
несущие британский флаг, могут быть потоплены в зоне военных действий близ 
Британских островов. Зловещее предостережение было обнародовано в день отплытия 
«Лузитании», но лишь несколько пассажиров вернули свои билеты в кассы 
пароходства.

30 апреля немецкая подводная лодка U-20 под командованием тридцатилетнего 
флотского лейтенанта Вальтера Швигера покинула военно-морскую базу в Эмдене и 
вышла в Северное море в составе соединения из трех субмарин. Все они получили 
приказ искать и уничтожать военные корабли неприятеля, транспорты с войсками и 
торговые суда в прилегающих к Британским островам водах. Согласно предписанию, 
Швигер должен был бороздить Ирландское море на подступах к Ливерпулю – порту, в 
который направлялась вышедшая из Нью-Йорка сутки спустя «Лузитания». Обогнув с 
севера Шотландию и с запада – Ирландию, 5 мая U-20 достигла закрепленного за 
ней района. В тот же день Швигер потопил у южного побережья Ирландии шхуну, а 6 
мая – два крупных парохода.

Встревоженное адмиралтейство послало капитану Тернеру радиограмму, предупреждая 
его, что «Лузитания» вот-вот войдет в воды, где действуют германские подводные 
лодки. Это была первая из четырех отправленных «Лузитании» радиограмм, причем 
одну депешу адмиралтейство передавало без изменений шесть раз кряду, и Тернер 
получил ее вечером 6-го и утром 7 мая. Но ни в одном радиосообщении не 
говорилось, что U-20 уже потопила несколько судов.

Когда Германия объявила британские воды зоной военных действий, адмиралтейство, 
в свою очередь, издало особые правила судоходства в этом районе, и Тернер, 
подобно другим капитанам, был обязан руководствоваться ими. Один из пунктов 
этих правил гласил, что на фарватере суда должны идти полным ходом и 
зигзагообразным курсом. В роковое утро 7 мая «Лузитания» шла в 12 милях от 
ирландского побережья и в 140 – от южного берега Англии, причем курс был почти 
идеально прямой. Из-за тумана, а также для того, чтобы подойти к Ливерпулю 
попозже и поймать приливное течение, которое облегчило бы вход в гавань, 
капитан снизил скорость судна до 18 узлов. Если бы Тернер шел зигзагом со 
скоростью 25 узлов, «Лузитании» ничего не стоило разминуться с U-20.

На подходе к порту Тернера должен был встречать корабль сопровождения – эсминец,
 развивающий скорость 35 узлов и способный уничтожить любую подлодку или 
отогнать ее прочь от пассажирского лайнера. Однако адмиралтейство сочло, что 
эсминцы должны сопровождать транспорты с войсками во Францию и Средиземное море,
 и могло выслать навстречу приближавшейся к ирландским берегам «Лузитании» 
только старенький крейсер «Юнона», от которого было мало проку, поскольку, даже 
изрядно поднатужившись, крейсер едва-едва развивал 18 узлов и вдобавок не имел 
на борту глубинных бомб – главного средства уничтожения подводных лодок. Вполне 
вероятно, что для быстроходной «Лузитании» древняя посудина была бы скорее 
обузой, чем подмогой, и только еще больше замедлила продвижение лайнера.

Получив сигнал бедствия с торпедированной «Лузитании», вице-адмирал Чарльз Коук 
тотчас приказал отправить к пароходу все имевшиеся в его распоряжении 
спасательные плавсредства, в том числе и переоборудованные рыболовецкие 
траулеры. Покинув близлежащий порт Куинстаун, эта горе-армада спустя два с 
лишним часа добралась до места трагедии, но сумела спасти лишь нескольких 
плававших в воде людей да отбуксировать в порт немногочисленные шлюпки, которые 
удалось спустить с борта тонущей «Лузитании». Поскольку «Юнона» не могла 
угнаться даже за траулерами, крейсер с полпути отозвали обратно, правда, лишь 
после того, как пришло сообщение, что маленькие суденышки не нуждаются в помощи 
плавучей крепости. Оно и к лучшему: немецкие подлодки, вероятно, еще не 
покинули район, и неповоротливая «Юнона» могла стать для них весьма 
соблазнительной мишенью. Разумеется, Коук не знал о том, что у Швигера осталась 
всего одна торпеда и он без промедления убрался восвояси, взяв курс на базу.

Все немецкие военные моряки единодушно считали деяние Швигера подвигом и 
огромной удачей, но, несмотря на это, в Берлине молодого лейтенанта ждал 
ледяной прием. Мировое общественное мнение было возмущено, и германское