Пришел я на мостик и стал рядом со старшиной.
     Нас по воле ветра гнало. В глазах пена да черные провалы, лицо брызгами
обдавало...
     Вдруг примечаю впереди странный бурун. Словно прибойная  полоса белеет.
Течение какое - то появилось. Подхватило наше суденышко и потянуло прямо  на
бурун.
     - Все наверх! - кричу. - Держаться крепче!
     Мотобот на мель вынесло. Днище за грунт цепляется.  Суденышко трясется,
словно телега на булыжной мостовой.
     Люди снизу на верхнюю палубу повыскакивали.
     Вдруг стоп:  мотобот между  двух  больших камней застрял.  От  толчка я
упал. И другие на ногах не удержались. Палуба накренилась, и через нее пошли
волны перекатываться, людей смывать...
     Меня  к  накрененному  борту поволокло. Я за крышку люка  уцепился,  но
чувствую  -  не удержусь:  пальцы  опухли,  плохо сгибаются.  Рядом,  гляжу,
краснофлотец Титов в кнехт уперся. Я попросил:
     - Держи за ворот!
     Он парень  ловкий: вцепился в мой воротник и продержал до тех пор, пока
я для ног опору нашел.
     Суденышко от напора воды стонет, трещит... Вот - вот развалится.
     Думаю: "Людей  надо спасать,  на камни высаживать". Я  приказал  Титову
взять конец троса и тянуть его к большой плоской скале, торчавшей справа.
     Краснофлотец не струсил: обвязался тросом и прыгнул в бушующий перекат.
Он выполнил приказание:  добрался  до скалы, вскарабкался на нее и  закрепил
трос.
     По  этому тросу  стал я переправлять  людей  с борта на скалу.  Нашлись
самоотверженные смельчаки, которые, держась за трос, на крякушках переносили
раненых.
     Скала   оказалась  большой  -  прямо  каменный  островок   с  замшелыми
расселинами. Подсчитал я всех  собравшихся, - пятерых не хватает. Их, видно,
в первый момент в море унесло.
     На  островке укрыться  некуда: ветер продувает  со всех сторон. А у нас
половина мокрых и полуголых. Их лихорадит, зубы от озноба стучат.
     Мотобот уже трещал  вовсю.  Я  попросил  раздетых краснофлотцев еще раз
пробраться к нему и раздобыть матрацы, одеяла и все, что осталось из одежды.
Ребята, правда, матюгнулись, но выполнили  мою просьбу: побывали на мотоботе
и,  держась за трос, переправили  одеяла, матрацы,  старые ватники и  белье.
Заодно захватили оставшиеся патроны и винтовки.
     Раненых мы уложили на матрацы и укрыли одеялами. Потом вытащили из воды
какую - то корягу, собрали щепок, посыпали их  порохом, добытым из патронов,
и  развели костер. В первую очередь дали  обогреться  тем, кто долго в  воде
был.
     Неожиданно  раздался  тягучий треск. Наш  мотобот течением и волнами на
части разодрало. Морякам удалось забагрить лишь обломок привального бруса да
несколько  досок.   Порубив  их  на  дрова,  бойцы  поддерживали   костер  и
обогревались  как могли.  Я стою  один  на краю скалы  и  думаю:  "Куда  нас
принесло? Не Финляндия ли это? Что дальше делать? На чем выберемся из шхер?"
     - Катер в море!  - вдруг закричал кто - то из бойцов. А я вижу -  катер
не наш.
     - Разобрать оружие! - приказываю. - Будем отбиваться.
     На счастье, финны не заметили нас. Вскоре катер исчез с горизонта.
     В полдень наблюдатели заметили проходивший  вдали МО. Я  приказал  дать
залп из винтовок.  Катерники услышали  стрельбу. Стали приближаться, нацелив
на нас пушку и пулеметы.
     Я  велел сигнальщику  просемафорить: "Мы с Даго.  Есть раненые.  Просим
помощи".
     На МО поняли нас и запросили: "Какие глубины? Можем ли подойти?"
     Я, конечно, ответил, что кругом отмель, подойти навряд ли удастся.
     Командир МО  прислал  шлюпку  с  двумя  старшинами. Те отыскали удобный
проход к камням, торчавшим  из воды на краю  отмели.  От нас к камням  можно
было добраться только  через  перекат. Шлюпку здесь  бы опрокинуло. Пришлось
вновь  натягивать  трос и  канат,  который  доставили  катерники, и  раненых
переносить на крякушках.
     Второе переселение прошло живей. Холодная вода уже не страшила.
     - Теперь - то мы спасены, - радовались бойцы. - Согреемся.
     МО  оказался   сторожевиком  ханковцев.  Если  бы  мы  не  дали  залпа,
наблюдатель не приметил бы нас за буруном.
     Катерники  накормили  нас  и всех мокрых  пустили сушиться  в  моторные
отсеки. Остальных  разместили  в  кубриках  и  кают  -  компании.  В  общем,
поступили по - братски.
     А  вот что сталось с мотоботом, на  котором был  Галанин, -  узнать  не
удалось. Видно, погиб.

     4 ноября.  Кроншлот  имеет два  маяка. Один  темно  - красный,  обшитый
железом, стоит у затона  на узкой полоске земли. Другой - белый,  высится на
отмели за

     главным зданием. Несмотря на то что в море давно погашены навигационные
огни, эти маяки время от времени по ночам посылают лучи света в темное море.
     Так  было  и  сегодня.  Один  из  маяков  засветился,  дав  возможность