- Нет.  Для походной редакции  и  этой  достаточно. Зато  шрифтов у нас
много.   Да   что  я  рассказываю...  Вот  список  редакционного  имущества.
Проверяйте.
     И  он  протянул  мне  развернутый лист  бумаги.  Занявшись проверкой, я
натолкнулся на четыре кучки гранат и патронов.
     - Мое войско вооружилось,  - смущенно ответил старший политрук. - Ждали
нападения катеров. Решили живыми не сдаваться.
     Одна из девушек вдруг поднялась и спросила:
     - Товарищ старший политрук, разрешите обратиться?
     - Обращайтесь.
     - Мы  просим послать нас на сухопутный фронт. Надоело на этой проклятой
барже сидеть.
     - Теперь  с рапортами не  ко мне,  а  к  другому  старшему политруку, -
объяснил редактор, указывая на меня. - Вы перешли в его подчинение... Как он
решит.
     Девушка решительно шагнула ко мне и протянула три рапорта.
     - А что вы на фронте намерены делать? - спросил я.
     - Здесь на барже мы оказывали первую помощь раненым. И видно, не плохо,
врач похвалил. Кроме того, мы стрелять умеем.
     - А в редакции работать больше не желаете?
     - А кому нужна будет теперь газета, на закрутку что ли?
     - Понадобится в любом случае. Без газеты не обойтись.
     - А у нас здесь даже курящие не брали. Говорят, бумага толстая.
     - Значит, плохую газету выпускали.
     - Как плохую? - захорохорился редактор. - Сам последние сводки по радио
принимал, свежими печатал.
     -  Да не  в укор вам,  -  поспешил я успокоить его.  - Просто объясняю,
какой газета должна быть в принципе.
     - Все равно хотим на фронт, - продолжали твердить свое девушки.
     Их упрямство вывело меня из терпения, и я строго заметил:
     - А  с  дисциплиной у  вас неважно дело обстоит. Военные люди находятся
там, куда их ставят. Понятно? Где вы их взяли? - спросил я у редактора.
     -  В  Выборге  мобилизовали...  двух  наборщиц и  корректора.  До этого
военной  службы  не   проходили.   А   насчет  дисциплины   вы  правы,  есть
распущенность.
     - Остаетесь в типографии, - сказал я девушкам. - А если понадобимся  на
фронте, пойдем вместе.
     Девушки обиженно умолкли и стали укладывать свои вещи.
     В  редакционный  отсек  спустился  и интендант  Макаров.  Он уже  успел
облазить всю баржу и пришел не  одни, а  с хитроватым техником - интендантом
шхерного отряда.
     -  Мы  беспризорные,  отряда нашего  уже  не  существует, - пожаловался
снабженец.  - Вы  теперь наши  хозяева.  Так  забирайте со  всеми потрохами.
Сколько же можно тут болтаться под обстрелом! Еще утопят.
     - Но на всех у меня нет полномочий.
     - А  всего - то всего -  два бойца  осталось от  команды, я  да  жратвы
немного в ящиках.
     - Но зачем мне баржа?
     - Не  вам,  а для  базы  пригодится, -  негромко вставил Макаров.  - Вы
только распишитесь,  что приняли в свое  распоряжение  имущество  типографии
и... личный состав. А все остальное мы сами оформим.
     Он дал мне расписаться в каких - то двух ведомостях и сказал:
     - А теперь  можете отправляться по своим делам. Все сделаем в наилучшем
виде. Можете не беспокоиться.
     Мне и в голову не могло  прийти, что в такое тревожное время интенданты
пойдут на какую - то махинацию.
     Попрощавшись с девушками и печатником, редактор подхватил свой потертый
чемоданишко, полевую сумку, и вместе со мной перебрался на катер.
     Катер,  обходя  стороной  корабли,  ведущие  бой  с берегом,  проскочил
морские ворота и доставил нас в Итальянский пруд.
     В Пубалте мы нашли только инструктора по печати.
     - Все в разгоне, - сказал он. - Немцы  усиливают нажим. Сегодня, видно,
критический день.
     Он тут же при мне передал редактору шхерного отряда предписание явиться
во вновь сформированную бригаду морской пехоты, а у меня спросил:
     - А вашу газету когда получим?
     - Через день или два, - пообещал я.
     Нашему соединению приказано морем перебросить в Ленинград две дивизии с
Ораниенбаумского   "пятачка".   Для   этой   операции   подбираются   только
плоскодонные  суда  с  мелкой  осадкой  -  канонерские  лодки,  быстроходные
тральщики, сторожевики и баржи с буксирами, способные ходить не по  главному
фарватеру, а и по другим участкам залива, не помеченным вехами.
     На  две дивизии  надо  послать  много  судов. Как  же  с  такой армадой
произведешь тайную переброску войск? Пришлось для  каждого судна  определять
точный час подхода к пирсам, составлять график быстрой погрузки и определять
пути ночного перехода.
     Все штабисты  и политработники заняты предстоящей операцией. Начальство
не  загрузило лишь  редактора  газеты.  Но  разве  будешь  бездельничать?  Я
закрылся  в  своей  комнате  и под  пальбу  артиллерии  написал  передовицу.
Начиналась она так: