Однако на фоне катастрофы под Киевом командование не поддержало инициативу 
командования Южного фронта и в ночь на 22 сентября ответило директивой за 
подписью Б. М. Шапошникова: 
«Ставка Верховного главнокомандования считает, что в данный период времени не 
накоплено достаточных сил для того, чтобы провести операцию по установлению 
непосредственного сообщения с Крымом, а поэтому предлагает от этой операции 
временно воздержаться».
Были разрешены лишь частные операции. 25 сентября Б. М. Шапошников подтвердил 
свое мнение: 
«Переход в общее наступление 18-й и 9-й армий нецелесообразен».
Дальнейшая история носит полудетективный характер. Операция, которая не была 
одобрена маршалом Шапошниковым, состоялась! Немцы назвали ее «наступление у 
противотанкового рва у Тимошевки». Видимо, это циклопическое сооружение от 
Днепра до Азовского моря, наследник Великой китайской стены, произвело 
неизгладимое впечатление на всех, кто его видел. По иронии судьбы в немецких и 
румынских дивизиях, действовавших на этом направлении, не было ни одного танка. 

Командующий 11-й немецкой армией Эрих фон Манштейн сосредоточил свое внимание 
на захвате Крыма и оставил против наших 18-й и 9-й армий только части румынских 
горно-стрелкового и кавалерийского корпусов, 170-ю и 72-ю пехотные дивизии, 
выведя XXXXIX горный корпус Людвига Кюблера в свой резерв. В дальнейшем 
предполагалось использовать горных егерей в Крыму. С воздуха немецкие войска в 
районе Мелитополя прикрывались II группой 77-й истребительной эскадры на 
самолетах Bf109E. 
Наступление основных сил 9-й и 18-й армий началось 26 сентября. Удар северного 
крыла наступления пришелся по румынскому горному корпусу. 18-я армия наступала 
параллельно течению Днепра при поддержке танков и артиллерии. В первый же день 
наступления ей удалось продвинуться на 10 километров, 4-я румынская 
горно-стрелковая бригада была разбита, потеряв основную массу своей артиллерии. 
Наступление было остановлено только в районе населенного пункта Большая 
Белозерка, где находившийся на отдыхе 13-й горно-егерский полк собрал 
отходившие в беспорядке румынские войска вокруг себя. Южная ударная группировка 
(9-я армия) нащупала стык между 170-й и 72-й пехотными дивизиями и стала 
пробиваться на Епизаветовку, продвинувшись на 10 км и обойдя фланг 170-й 
пехотной дивизии. 
Однако немецкое командование не отнеслось серьезно к советской атаке и 
распорядилось отправить XXXXIX горный корпус в Крым. Только тяжелая артиллерия 
и противотанковые батальоны дивизий корпуса, а также корпусная артиллерия все 
еще оставались в полосе наступающих советских армий с целью стабилизации 
положения румынских войск. В тот же день 26 сентября были взломаны укрепления 
на Перекопе и пересечен Татарский вал, что делало поддержку горных войск весьма 
актуальной. Горные егеря Кюблера в ночь с 26 на 27 сентября совершали марш по 
раскисшим дорогам ногайской степи, думая о теплом полуострове с привычным 
горным рельефом вместо степей Украины. 
Но шагающие в пелене дождя егеря не знали о том, что в 16.30 26 сентября 
командующий 18-й армией А. К. Смирнов подписал приказ о наступлении. 27 
сентября ситуация для немцев стала критической. Надо сказать, что замысел 
операции был достаточно интересным – правый фланг ударной группировки 18-й 
армии прикрывался Днепровскими плавнями. Одновременно войска 18-й армии 
обрушились на центр построения румынского горного корпуса. Не в силах 
противостоять удару 4-й и 164-й стрелковых дивизий, 2-й танковой бригады 
полковника И. Р. Лашко, румынские бригады бегут. Их обломки под руководством 
командующего артиллерией XXXXIX горного корпуса полковника Винтергерста 
судорожно строят к югу от Малой Белозёрки оборонительный рубеж. Оборона 11-й 
полевой армии оказывается прорвана на глубину 20 км и на фронте 35 км. 
Вследствие этого XXXXIX горный корпус, который к тому времени удалился от поля 
сражения на 70 км, достигнув Ивановки и Нижних Серогоз, был вынужден 
развернуться на 180 градусов и вновь десятки километров месить грязь в темноте 
сентябрьской ночи. Отмечаю этот факт как свидетельство того, что не только 
советское командование было вынуждено разворачивать подчиненные соединения и 
бросать их в утомительные марши. Успех сопутствовал тому, кто организованно 
совершал марш и был после него в состоянии вступить в бой. 
Близкой к кризисной, хотя и менее драматичной, была обстановка в полосе 
наступления 9-й армии, вклинившейся между румынскими кавалеристами и XXX 
армейским корпусом. Немцы были вынуждены подпирать оборону румын боевой группой 
Шольтица из подразделений 22-й пехотной дивизии (пехотный полк, 
разведывательный батальон, противотанковый батальон и дивизион артполка), 
большей частью находившейся на берегу Сиваша. 
Атакованные ранним утром с воздуха, горные егеря днем 28 сентября с марша 
вступают в бой с прорвавшимися советскими частями и пытаются восстановить 
целостность рассыпавшейся обороны. Немцы традиционно встречают трудности в 
поражении Т-34 и KB, множество 37-мм противотанковых пушек оказываются 
раздавленными. Только 50-мм ПАК-38 в благоприятных условиях поражали KB и Т-34. 
Но в отличие от румын горный корпус Кюблера уже имел опыт таких боев. Более 
того, он был одним из первых соединений вермахта, встретившихся с KB и Т-34: 
уже 25 июня 1941 г. горные егеря столкнулись с массами новых танков 4-го 
механизированного корпуса в Яновских лесах у Львова. 
Бои горного корпуса и советской пехоты продолжились 29-го числа. 1-я и 4-я 
горно-егерские дивизии корпуса Кюблера были сосредоточены против ударной 
группировки 18-й армии. Соответственно, 4-я горно-егерская дивизия была