хоть немного облегчить наше положение. Предприятия брали шефство над кораблями 
и частями, помогая им во всем. 

Над "Малюткой" уже давно шефствовали рабочие и служащие чайной фабрики, и день 
вручения нам высоких правительственных наград они законно считали торжественным 
днем и для себя. 

- Приглашение шефов мы принимаем с радостью, но... когда у них вечер? спросил я 
секретаря. - Мы в этот день не будем заняты? 

- Вечер у них сегодня, конечно. 

- Не можем. Сейчас артисты Киевского драматического театра дают здесь 
специально для нас концерт, - я показал на опущенный занавес, - неудобно нам 
уходить... 

- Концерт дается в честь всех награжденных, а награждены не только ваши 
подводники, но и много других, - упорствовал Тарба, - так что, я думаю, 
"малюточникам" надо туда... 

После недолгих споров мы решили обратиться к экипажу, чтобы каждый сам решил - 
идти ли на вечер к шефам или оставаться в клубе. Все, не задумываясь, изъявили 
желание идти на шефский вечер. 

- Я же тебе говорил: им там будет лучше, они там потанцуют, повеселятся, 
торжествовал Тарба, - а мы с тобой побудем здесь. Артисты не обидятся. Тем 
более, что в клубе все равно места всем не хватит. 

- Нет, - возразил я, - раз весь экипаж будет там, и мне надо туда. 

- А я склонен думать, что не обязательно, - дружески хлопнул меня по плечу 
Тарба. - Иногда веселиться даже лучше без начальства... 

Мы рассмеялись. 

Нам недолго пришлось смотреть концерт. Из штаба пришел рассыльный и шепотом 
доложил сидевшему рядом с нами Хияйнену о том, что с моря возвращается с 
очередной победой подводная лодка "М-117". Командир дивизиона тут же вышел из 
зала. Мы с Тарбой последовали за ним. О возвращении корабля из похода вскоре 
узнали моряки, которые также устремились к пирсам для встречи победительницы. 

Была уже ночь, и, чтобы не наскочить на стоявшие на рейде многочисленные суда, 
"М-117", медленно, как бы на ощупь, двигалась по тщательно затемненной гавани к 
месту швартовки. Прошло более получаса, прежде чем она подошла к пирсу. С 
мостика молодцевато соскочил командир лодки капитан-лейтенант Астан Кесаев, 
скомандовал "Смирно" и доложил командиру дивизиона: 

- Товарищ капитан второго ранга! Подводная лодка "М-117" вверенного вам 
дивизиона возвратилась из очередного похода, выполнив боевое задание. Потоплен 
транспорт противника водоизмещением 5000 тонн. Личный состав здоров, механизмы 
имеют небольшие повреждения!.. 

- Вольно! - Хияйнен пожал могучую руку Кесаева. - Поздравляю вас! Признаться, я 
ждал от вашего корабля победы, очень рад, что не ошибся. 

Комдив и сопровождавшие его офицеры обошли все отсеки "М-117" и поздравили всех 
членов экипажа с очередной победой над врагом и благополучным возвращением в 
базу. После этого по приказанию Хияйнена командиры подводных лодок и офицеры 
штаба и политотдела собрались в кают-компании плавбазы "Эльбрус", и Кесаев 
подробно рассказал нам о боевых действиях "М-117" в последнем походе. 

Подводная лодка встретилась ночью с вражеским конвоем, который шел из Констанцы 
в Одессу. Тоненький серпик молодой луны тускло освещал мглистую поверхность 
спокойного моря, и сигнальщики не могли обнаруживать корабли и транспорты 
противника на расстоянии, превышающем 5-7 кабельтовых. Гидроакустическая 
аппаратура того времени плохо работала в летние месяцы, особенно на Черном море.
 Поэтому конвой фашистов, состоявший из двух транспортов и большого числа 
охранявших их малых судов, обнаружен был лишь тогда, когда он, двигаясь черной 
лавиной, наполз на "М-117" и подводная лодка случайно оказалась внутри ордера. 
Подводники не растерялись и тут же пристроились в общий ордер и начали 
двигаться вместе с конвоем, выжидая, когда можно будет развернуться и выпустить 
торпеды по транспортам. 

- Более часа мы шли в составе того проклятого конвоя, - Кесаев вытер вспотевший 
лоб, - и никак не могли выбрать момент для атаки. Справа от нас шли 
катера-охотники. Мы оказались в строю колонны самоходных барж, а слева на 
траверзе мы имели головной транс порт, за ним в 3-5 кабельтовых шел второй... 

- Как же это вас не обнаружили? - удивился я.