внутрь внешнего кольца и выпустили торпеды - сперва по головному транспорту, а 
затем, Отвернув на 18 градусов влево, дали второй залп - по второму. В момент 
второго залпа мы, вероятно, были засечены. Атаковавшие нас охотники сбросили 
первую серию глубинных бомб. 

- Как тонули транспорты не удалось увидеть? - спросил я. 

- Любопытство-то нас и подвело. Почти одновременно с первыми бомбами были 
слышны взрывы торпед. Я решил поднять перископ и посмотреть на результат атаки. 
Один из транспортов лег на правый борт, а второй уходил под воду кормой. Однако 
поднятый на несколько секунд перископ оказался хорошим ориентиром, и нам 
пришлось дорого заплатить за свое любопытство. Катера атаковали нас немедленно. 
Они-то и причинили нам основные повреждения. Два отсека получили пробоины и 
стали заполняться забортной водой. Мы боялись, что не сумеем устранить 
повреждения, не удержим глубину... К счастью, мы справились с повреждениями. 

- По-моему, не два, а все отсеки у вас имели пробоины, - поправил подошедший к 
нам флагманский механик бригады Иван Коваленко. Он уже успел проверить все 
отсеки подводной лодки и теперь шел вместе с рабочими судоремонтных мастерских 
доложить командованию свои соображения о плане форсированного ввода в строй 
поврежденного корабля. 

- Я говорю о первоначальных повреждениях, - усмехнулся Васильев. Остальные 
пробоины были получены потом. Нас ведь преследовали и бомбили в течение 28 
часов... 

- Кончайте митинговать! - услышали мы голос контр-адмирала Колышкина. Он 
проводил вице-адмирала Николаева и сопровождавших его лиц в штаб флота и 
возвращался на бригаду. - Командиру надо отдохнуть. А вы почему здесь? комбриг 
вдруг заметил меня: - Марш в каюты! Приведите себя в порядок, а потом будете 
травить дальше. Времени еще хватит... 

И мы стали расходиться. Васильев и я пошли в сторону жилых корпусов бригады. 
Большинство офицеров также направилось вслед за нами вверх по уже знакомому 
деревянному помосту. Но, дойдя до береговых учреждений бригады, мы остановились 
у обелиска с фигурой матроса высотой в два человеческих роста. 

Нахмурив лоб, матрос с биноклем в руках и автоматом через плечо всматривается в 
морскую даль. Грудь его украшает орден Отечественной войны. Ниже, на гранитном 
постаменте, изображена гибель вражеских кораблей от метких торпед советских 
подводников. 

- Что это за памятник? - спросил я приятеля. 

- Это... памятник погибшим подводникам, - объяснил Васильев. - Мы сами 
построили его силами бригады. 

- А из какого материала он сделан? - Гранит, сталь, чугун и Железобетон. 

- А у англичан памятники погибшим подводникам вы видели? - спросил меня кто-то 
из мгновенно собравшихся вокруг нас. 

- Откровенно говоря, я не слышал, чтобы за время этой войны погибла хотя бы 
одна английская подводная лодка. Видимо... и памятники не нужны... 

- Товарищ Васильев! Иосселиани! - прервал меня словно подкравшийся к нам 
Скорохватов. - Комбриг ведь вам уже сделал замечание! Через два часа, в 
восемнадцать ноль-ноль, доложите мне лично о том, что вы и ваши экипажи 
помылись в бане, подстриглись, побрились... вообще привели себя в полный 
порядок. Идите исполнять! 

Коротко ответив "есть", мы почти бегом направились в сторону жилого корпуса, а 
в назначенное время постучались в кабинет начальника штаба бригады и доложили, 
что его приказание выполнено. 

- Вот теперь можете рассказывать и разговаривать, с кем хотите и сколько хотите,
 - хитро улыбнулся Скорохватов. - Только сначала я сам с вами побеседую. 
Садитесь! - он указал на стулья, расставленные вокруг его громадного стола с 
многочисленными морскими картами. 

Начальник штаба беседовал с нами очень обстоятельно, спрашивая у нас о каждой 
детали, каждой мелочи, касавшейся поведения и действий экипажа и боевых 
механизмов в море. При этом он делал какие-то пометки в своем "колдуне". Наш 
разговор затянулся и закончился только тогда, когда командир береговой базы 
доложил по телефону, что ужин в честь экипажа лодки-победительницы готов. 
Скорохватов положил трубку и обратился к Васильеву: 

- Идите приглашайте гостей и ведите экипаж в столовую. 

- Есть! - Васильев быстро направился к двери.