достойными наследниками славных традиций Рихтхофена"* против общего врага. Они 
чувствовали себя товарищами немецких летчиков, их братьями по оружию, к которым 
относились как к равным{226}. Они придавали большое значение сохранению 
традиций русского воздухоплавания, их кумирами и образцами для подражания были 
прославленный летчик царского времени Уточкин и героический авиатор первой 
мировой войны штабс-капитан Нестеров, а также расстрелянный во время сталинских 
чисток командующий ВВС Красной армии командарм Алкснис и комбриг Чкалов, 
прославившийся перелетом через Северный полюс. 

В отличие от немецких летчиков русские прекрасно знали не только, против чего 
они воюют, но и цели своей борьбы: они шли в бой за свободную счастливую 
великую Россию. Газета " Доброволец" от 23 января 1944 года в фоторепортаже об 
авиационной группе приводит слова одного из летчиков: "Мы ведем идейную борьбу. 
Мы боремся за великую и свободную национальную Россию". Его товарищ признается, 
что нелегко принимать оружие из рук чужого народа и вступать в борьбу против 
людей, родных по крови, "но к нашему величайшему горю для честного и смелого 
русского гражданина нет иного пути"*. Эти люди, прекрасно знавшие, что такое 
сталинский режим, шли в немецкую армию из патриотических побуждений, они хотели 
стать "летчиками-патриотами", "крылатыми бойцами за новую Россию"*, и они были 
твердо уверены в правоте своего дела. Те, кто считает их немецкими "наемниками",
 забывают, что они не получали за это никаких благ, кроме скудного жалованья и 
обычного фронтового довольствия. Вряд ли эти блага или принуждение могли 
заставить их начать борьбу на стороне немцев, рискуя собственной жизнью. Вот 
как объясняли свой приход в Освободительное движение два бывших советских 
летчика: 

Мы - капитан Семен Тимофеевич Бычков и старший лейтенант Бронислав Романович 
Антилевский, бывшие летчики Красной армии, дважды орденоносцы и Герои 
Советского Союза - узнали, что сотни тысяч русских добровольцев, вчерашних 
красноармейцев, сегодня воюют плечом к плечу с немецкими солдатами против 
сталинского правления. И мы тоже стали в эти ряды*. 

В конце концов, никто не мог бы помешать им перелететь на советскую сторону. Но 
в группе Холтерса-Мальцева не было ни одного случая подобного дезертирства. 
Правда, несколько летчиков эскадрильи, действовавшей в Белоруссии, скрылись в 
лесах и, вероятно, ушли к партизанам{227}. 

Однако, несмотря на все эти успехи, создание авиагруппы при центре обработки 
разведданных "Восток" было лишь временной мерой. Простор для осуществления 
собственных планов открылся перед Мальцевым только после 16 сентября 1944 года, 
когда пришло, наконец, время выступить с предложениями по созданию собственных 
военно-воздушных сил РОА. Согласно этим планам, разработанным будущим 
командующим полковником Мальцевым, ВВС должны были поначалу иметь следующий 
состав{228}: штаб, авиаформирования - по эскадрилье истребителей и 
самолетов-штурмовиков, а также звено бомбардировщиков, эскадрилья связи (она же 
запасная), зенитные формирования - зенитный полк из девяти батарей и зенитный 
запасный полк из пятнадцати батарей, четыре пропагандистские роты для агитации 
за линией фронта и работы с русскими добровольцами в Люфтваффе. Первоначально 
предполагалось, что основной состав достигнет 2 594 офицеров, унтер-офицеров и 
рядовых, учебный и временный персонал будет насчитывать по меньшей мере 1880 
рядовых; материальную часть составят: боевые самолеты (25), учебные и связные 
(21), а также 96 противозенитных орудий. По договоренности с Власовым Мальцев 
собирался развернуть ВВС РОА в каком-нибудь малодоступном месте, по возможности 
в Судетах, собрать экипажи на центральном аэродроме и устроить штаб где-нибудь 
неподалеку. Русские также брались самостоятельно решать задачи вербовки, 
политического обучения, организации службы безопасности и санитарной службы. Но 
при переучивании или обучении русского персонала, при организации 
информационной и административно-хозяйственной служб и снабжения, а также при 
добывании самолетов, оружия, транспорта, материальной части и т.д. они зависели 
от сотрудничества и помощи немцев. 

Представляя в конце лета 1944 года свои предложения, Мальцев вполне мог 
рассчитывать на поддержку ОКЛ. Всяческое содействие Оказывал Мальцеву инспектор 
иностранных кадров Люфтваффе "Восток", генерал-лейтенант Ашенбреннер, бывший 
авиаатташе немецкого посольства в Москве, представлявший предложения Мальцева 
командованию Люфтваффе в самом выигрышном свете. Но и не старшие офицеры 
Люфтваффе выступали за военный союз с силами "новой России" на основе 
абсолютного равенства, причем к этому их привели убеждения, а не оппортунизм. В 
этой связи следует назвать прежде всего начальника 8-го (военно-исторического) 
отдела генштаба ОКЛ генерал-майора Герхудта фон Родена. Будучи начальником 
штаба 1-го воздушного флота, он 13 мая 1943 года в письме тогдашнему начальнику 
генштаба ОКЛ генерал-полковнику Ешоннеку подчеркивал "решающее значение" 
национального русского движения сопротивления - письмо, однако, не возымело 
никакого действия{229}. 5 октября 1944 года в докладной записке начальнику 
генштаба ОКЛ генералу авиации Коллеру фон Роден решительно высказался за 
крупномасштабное формирование русских ВВС, и именно благодаря этому предложения 
Мальцева нашли быстрый и благоприятный отклик. Руководство Люфтваффе заявило о 
безоговорочной готовности освободить в желаемом объеме находившийся под его 
опекой русский персонал (речь, вопреки утверждениям советской стороны, шла о 
добровольцах, а не о военнопленных), обеспечить самолеты, оружие, транспорт и т.