помилования ему удалось перейти к немцам, и в начале 1943 года он присоединился 
к освободителыюму движению. В сентябре 1943 года Буняченко, состоявший в 
должности штабного офицера для особых поручений при командующем Восточными 
войсками военного округа "Юг" генерал-майоре графе Столберге, высказался за 
переброску русских войск в Западную Европу: он считал, что это даст возможность,
 независимо от поражений на немецком Восточном фронте, создать Освободительную 
армию в составе "нескольких армейских корпусов"{109}. В июле 1944 года он 
отличился, командуя русским полком на Западном фронте, это способствовало росту 
его военного престижа, и он не колеблясь пользовался своим авторитетом в 
интересах создания крупных русских формирований. Как явствует из беседы 
полковника Буняченко, генерала-майора Малышкина и командующего Восточными 
войсками при главнокомандующем западной группой армий генерал-майора профессора 
доктора Риттера фон Нидермайера 21 июля 1944 года в Париже, русские не 
переставали настаивать на создании независимой Освободительной армии под 
русским командованием{110}. 

По всем своим данным Буняченко был прекрасной кандидатурой на пост командира 
дивизии: он получил основательное военное образование, был способным тактиком и 
энергичным, хотя временами и грубоватым, командиром. Его своеволие и внутренняя 
независимость доставляли немало хлопот немецким руководителям в Мюнзингене, 
особенно во время действий 1-й дивизии на Одере и в Богемии. Буняченко 
единственный из генералов РОА осмеливался пререкаться с самим Власовым. Так, 
при разгрузке дивизии в районе Эрлангена дело дошло до неприятного конфликта, в 
результате которого Буняченко получил от главнокомандующего официальный 
выговор{111}. Начальником штаба 1-й дивизии РОА был назначен подполковник Н. П. 
Николаев, опытный штабной офицер, выпускник Военной академии им. Фрунзе, в 1941 
году служивший в оперативном отделе штаба 4-го механизированного корпуса, 
которым в районе Львова командовал генерал-майор Власов{112}. Дивизионный штаб 
был организован по русскому образцу и имел, насколько известно, следующий 
состав: 

1-й адъютант: подполковник Руденко; 

адъютант командира дивизии: лейтенант Семенов; 

дивизионный адъютант: старший лейтенант Машеров; 

офицер-переводчик: лейтенант Рябовичев; 

начальник оперативного отдела: майор Фролов, позднее - подполковник Синицкий; 

начальник отдела снабжения/командир полка снабжения: подполковник Герасимчук; 

начальник разведывательного отдела: капитан Ольховник (Олчовик); 

начальник отдела пропаганды: капитан Б. А. Нарейкис, позднее - майор С. 
Боженко; 

дивизионный интендант: капитан Паламарчук; 

дивизионный священник: игумен Иов. 

Политическими вопросами занималось Главное управление СС, а формирование 1-й 
дивизии РОА проходило под руководством войск, стоящих в Мюнзингене, под 
командованием генерала добровольческих соединений в ОКХ, генерала кавалерии 
Кестринга{113}. Последний назначил "командиром штабов формирования" полковника 
X. Герре{114}, еще молодого офицера генштаба, который с мая 1943 по июль 1944 
гг. занимал пост начальника штаба при генерале Восточных войск, был хорошо 
знаком с русскими проблемами, много общался с русскими, и они считали его своим 
другом. Задачей Герре было в сотрудничестве с центральными и местными 
войсковыми службами создать материальную и организационную базу для 
формирования дивизии и консультировать русский дивизионный штаб по вопросам 
комплектования и боевой подготовки подразделений. Для этого он организовал свой 
собственный штаб так, чтобы каждый из офицеров имел соответствующего партнера в 
русском дивизионном штабе{115}. Таким образом, если Герре мог обращаться 
непосредственно к командиру дивизии, то его заместитель майор Кайлинг вел 
переговоры с начальником штаба подполковником Николаевым, а офицер следующего 
ранга - с русским офицером разведки капитаном Ольховником и так далее. Быть 
может, благодаря тому, что взаимоотношения с самого начала строились на 
переговорах, а не на приказах, сотрудничество между немцами и русскими 
развивалось весьма плодотворно{116}. Правда, Герре пришлось не раз сталкиваться 
с недоверием Буняченко, склонного принимать объективную невозможность за 
намеренное затягивание и считавшего своим долгом всячески отстаивать автономию 
вверенной ему дивизии от реальных или воображаемых покушений немецкой 
стороны{117}. Например, Буняченко, стремясь избежать подражания немецким .
образцам, решительно выступал против предложения немцев формировать 1-ю дивизию 
РОА по типу так называемой "фольксгренадерской дивизии". Он не понимал, что 
только такой подход позволял обеспечить бесперебойное снабжение, поскольку 
"фольксгренадерские дивизии" были наиболее современными в немецкой армии, 
особенно в смысле вооружения. В этой связи следует также отметить, что,